Синдэ приказали ждать в углу двора. Ратники вновь обступили его. Опасаясь, что они начнут драться, Синдэ хранил молчание. Неожиданно один из солдат подошел к нему и протянул миску лапши со словами:
– Ешь быстрей, мы скоро выступаем.
– Куда мы идем? – не удержался от вопроса Синдэ.
Но солдат ничего не знал об этом. Ему было известно только то, что впереди их ждет битва с уйгурами. Синдэ понял, что его силой забрали в армию и, похоже, никто не собирается ему рассказывать, где он находится и воинами какой страны окружен.
В ту ночь новобранцу не пришлось участвовать в бою с уйгурами – вместо этого ему с десятью другими ратниками приказали охранять лошадей и пастбища за стенами города. Тогда Синдэ узнал, что его отряд состоит исключительно из ханьцев и является подразделением передовой армии Западного Ся. Выяснилось также, что занятый войсками город и есть Лянчжоу, тангуты его захватили всего за три дня, а прошлой ночью в окрестностях разыгралась битва между ними и уйгурами, которые поспешили на помощь ханьскому гарнизону.
С начала 1027 года и до весны следующего Синдэ служил простым солдатом в ханьском отряде армии Западного Ся.
В Лянчжоу теперь были расквартированы только военные. Из бывших горожан те, кто мог сражаться, влились в ряды тангутского воинства, а немощных стариков, женщин и детей новые власти вывели за крепостную стену и принудили работать на земле или пасти скот на плодородных пастбищах.
Земли в Лянчжоу были очень богатыми. За чертой города на много ли простирались распаханные поля. Таким образом, в руках тангутов оказались богатейшие угодья к западу от Желтой реки, на которые давно засматривались многие правители. Лянчжоуские скакуны считались лучшими в мире – с ними не могли сравниться даже лошади из сунской провинции Ганьчжоу. Что уж говорить о тех, что разводили на землях Цзинь и Вэй – они были сильными и выносливыми, но бегали медленно и для ратного дела не годились. С северной стороны Лянчжоу пастбища тянулись до самого горизонта. Взобравшись на городскую стену, можно было увидеть бесчисленные табуны, пасущиеся вдали. Для ухода за ними требовалось много людей, поэтому, заняв Лянчжоу, тангуты не причинили вреда ни одному местному жителю – они призвали на военную службу здоровых мужчин, а остальных горожан отправили трудиться в поле или ухаживать за лошадьми.
Но такая судьба была уготована не только лянчжоусцам – сами тангуты жили по тем же правилам. Когда тангутским юношам исполнялось пятнадцать лет, их призывали в армию, где либо ставили в строй, либо давали простую физическую работу в обозах. Все воины на службе Западного Ся получали коней и вооружение за счет государства и были полностью экипированы. Тех, кого не забирали в солдаты, отправляли возделывать поля подле Лянчжоу или Ганьцзина.
Известно, что Лянчжоу захватили пятьсот тысяч воинов регулярной армии Западного Ся. Кроме них, были еще войска, набранные из взятых в плен представителей побежденных племен. Сто тысяч таких ратников стояли в Лянчжоу и двести пятьдесят в Синцине. Еще семьдесят тысяч солдат патрулировали приграничные области.
Полк, к которому приписали Синдэ, являлся авангардом тангутского воинства, состоявшего из тщательно отобранных ханьцев. Во время войны ханьские отряды всегда отправлялись на передовую. В полк, как правило, принимали только самых храбрых и опытных молодых людей из числа бывших пленников и жителей захваченных областей, невзирая на их происхождение или место рождения. Синдэ попал в Лянчжоу на следующий день после битвы и был зачислен именно в передовой отряд по чистой случайности. Ежедневно вместе с другими ратниками он проходил военную подготовку за стенами города. Молодой цзюйжэнь был хрупкого сложения, но серьезно относился к этим упражнениям, ибо понимал: если военачальники решат, что солдата из него не выйдет, его отправят на другой берег Хуанхэ для расчистки полей, а он предпочитал, несмотря на все тяготы жизни, оставаться в Лянчжоу.
В течение того года Синдэ принял участие в трех битвах с ганьчжоускими уйгурами. В первых двух он был тяжело ранен, потерял сознание, но сумел удержаться в седле и вернуться к своим. Все тангутские воины пристегивали себя к лошадям металлическими обручами, чтобы в случае гибели не упасть на поле брани. Выдрессированные боевые скакуны всегда возвращались в лагерь после битвы, неся на себе мертвых и раненых всадников.
