Никто не подозревал, что под эти крики убийца уже приготовлял кинжал, чтобы нанести смертельный удар королю. Об этом знала одна только Гретхен. Пытливо озираясь по сторонам, она искала глазами синее домино. Она твердо решила броситься к стопам короля и рассказать ему о готовящемся на него покушении. Но в густой толпе, в пестрой суматохе она не могла найти синего домино, хотя отлично знала, что король находится в зале, так как слышала это из уст преступников.
А время шло… С каждой минутой увеличивалась опасность, грозившая государю, а вместе с ним и всей стране.
Вне себя от ужаса, Гретхен надумала побежать в полицию и заявить о том, что она только что слышала. Она вышла из зала и очутилась в большом вестибюле, отведенном под гардероб. Здесь гости снимали плащи и головные уборы: в данную минуту в гардеробе находилось только несколько лакеев, которые, отойдя в угол, пили вино и о чем-то беседовали.
Войдя в вестибюль, Гретхен внезапно отшатнулась. На широком прилавке, отделявшем место хранения верхней одежды от места для публики, лежало великолепное синее домино из бархата, с капюшоном, обшитым золотом. Домино это в точности соответствовало описанию, сделанному злодеями. Следовательно, помимо домино, в котором был король, существовало еще второе, точно такое же домино. Гретхен не знала, кому принадлежало лежавшее на столе домино, да она и не стала спрашивать об этом, а просто схватила его. Она приняла отважное решение. Она задумала спасти короля, надев на себя второе синее домино, отвлекая таким образом внимание злодея на себя и вводя его в заблуждение. Гретхен не теряя ни минуты решила действовать. Она робко оглянулась на лакеев. Убедившись, что они были заняты своей беседой и не обращали на нее никакого внимания, она быстро надела на себя домино и торопливо вернулась в зал. Она плотно закуталась в домино, натянула капюшон на голову и надела шелковую маску, так что со стороны никак нельзя было узнать, кто она.
Она быстро прошла по залу, снова разыскивая короля, на котором должно быть другое такое же синее домино. Внезапно рядом с ней появился Арман де Роже, адъютант короля. Она чуть не вскрикнула от неожиданности. Арман был вполне уверен, что под синим домино скрывается король, и потому почтительно подошел к маске и шепнул:
— Нет ли у вашего величества приказаний? Я разыскиваю вас уже с полчаса, но никак не мог найти.
Гретхен ничего не ответила, а только плотнее закуталась в домино и крепче прижала маску к лицу. Но это-то и выдало ее. Придерживая маску, она невольно обнажила свою белую руку, на одном из пальцев которой сверкало золотое кольцо с бриллиантом. Арману это кольцо было знакомо, так как именно он и подарил его своей невесте, когда они вместе сидели как-то раз вечером в беседке за домом, принадлежавшем матери Гретхен. Он знал эту нежную, белую руку, которую не раз прижимал к устам.
— Что это? — прошептал он. — Ты ли это, Гретхен? Откуда у тебя этот наряд? Заклинаю тебя, говори, объясни в чем дело! Неужели ты не можешь простить меня? Снова повторяю тебе, что я по-прежнему люблю тебя, что буду любить тебя всю свою жизнь и что к той женщине меня влекла лишь чувственная страсть. Но сердце мое не принадлежит ей. Я говорил ей о любви, но сердце мое тут ни при чем. Гретхен! Мои лучшие, самые святые чувства принадлежат тебе одной!
Гретхен ничего не ответила. Но она остановилась, мольба любимого человека растрогала ее, и она уже хотела поднять капюшон, чтобы переговорить с Арманом. Но тут произошло нечто ужасное.
В течение последних минут за молодыми людьми следовал по пятам какой-то неизвестный в костюме ландскнехта. Лицо его было закрыто черной маской сверху донизу. Из прорезей маски сверкали блестящие глаза, устремленные с выражением фанатической ненависти в синее домино. Затем ландскнехт дрожащей рукой вынул из-за пояса длинный, острый кинжал, поднял его кверху и подержал секунду на уровне своего широкополого берета. При этом он оглянулся по сторонам, как бы желая убедиться, что путь к дверям свободен. Потом он согнулся, подобно тигру, собирающемуся сделать прыжок.
