— Сдавайся, негодяй! Не то — пристрелю! — кричал венгр.
Не произнося ни слова в ответ, Лейхтвейс бежал все дальше. Вдруг он увидел перед собой шумный горный поток. Сильные дожди последних недель превратили ручеек в бурную пенящуюся реку. Нигде не было видно моста, брод же искать не было времени. А позади, за спиной, раздавались торжествующие крики настигающего его врага. Лейхтвейс еще раз вспомнил Лору фон Берген, еще раз представил себе ее милое личико и, прошептав ее имя, бросился в воду.
Тут же его захлестнуло волнами. Но в следующий момент он вынырнул.
Сильными взмахами рук рассекал он волны и, спустя несколько минут, был уже на другом берегу. Он тотчас же начал взбираться наверх по крутой скале, преграждавшей ему путь.
Тут грянул выстрел. Пуля из пистолета Батьяни просвистела мимо головы Лейхтвейса, ударила в скалу и отскочила, не причинив ему вреда.
— Промах, граф Батьяни, — крикнул Лейхтвейс и с новыми силами стал перелезать со скалы на скалу. — Есть еще на небе Бог, он защитит невиновность и несчастную любовь.
Вдруг он вскрикнул от боли.
В приливе радости он не заметил сучковатого корня, оступился и упал. Нога, правда, не была сломана, но Лейхтвейс сразу почувствовал, что растянул сухожилие.
Спустя несколько секунд нога уже опухла и невыносимая боль отняла у несчастного, затравленного юноши возможность бежать дальше. К счастью, он уже успел добраться до вершины скалистой возвышенности, иначе он сорвался бы и полетел обратно в реку. Он остановился, собираясь с последними силами.
Вдруг почти совсем близко он услышал голос Батьяни и в то же мгновение увидел, как с другой стороны горы подбегают три солдата. По-видимому, они обошли скалистую возвышенность с другой стороны и нашли более удобный путь для подъема.
— Пойман наконец! Теперь он от нас не уйдет. Теперь не миновать тебе уж тюрьмы! — доносились до несчастного возгласы его преследователей.
Лейхтвейс в отчаянии пытался скрыться и, превозмогая боль, пополз в кусты.
— Нет спасения! — простонал он надорванным голосом.
Но тут ему показалось, что под тяжестью его тела земля падает, казалось, скалистая почва разверзлась у него под ногами, и с ужасом он почувствовал, что проваливается все ниже и ниже в какую-то мрачную бездну. Он попытался ухватиться руками за кусты, но ветки не выдержали тяжести его тела и сломались. Лейхтвейс исчез в глубине бездны, и кусты снова закрыли место его падения.
Минуты через две граф Сандор и солдаты приблизились к тому месту, где скрылся беглец. Так как они не видели, куда и каким образом исчез преследуемый, то, не останавливаясь, побежали дальше, в другую сторону.
Погоня, конечно, ни к чему не привела, несмотря на то, что граф Батьяни довел себя и солдат до крайнего изнеможения.
— Ему несомненно помог Сатана, — бормотали суеверные солдаты, — Лейхтвейс продал ему душу. Нечистая сила охраняет его от пуль и спасает его от всякой опасности.
— Пусть даже сам Сатана его защищает, — прошипел граф Батьяни, — я все-таки сумею его разыскать. Лора фон Берген будет принадлежать мне. Через неделю состоится свадьба. И пусть тогда бродяга Лейхтвейс издали любуется, как я поведу мою прекрасную невесту к алтарю.
Несмотря на всю самоуверенность, которой граф Сандор пытался замаскировать свою неудачу, он все же в недоумении покачал головой, когда на всей возвышенности не нашел ни малейшего следа своего врага. Он не мог, правда, подозревать, что под его ногами, в глубине, под нагромождениями скал, находится огромная пещера. Пещере этой, начиная с этой ночи, когда благодаря чудесной воле Провидения Генрих Антон Лейхтвейс нашел в ней убежище, было суждено приобрести всемирную известность в связи с именем самого Лейхтвейса.
До него ни одна душа не знала еще тайны существования этой чудесной пещеры. А тот, кому впервые открылась эта тайна, лежал в это время на мшистой почве пещеры без памяти, весь в крови, и лишь только по слабому дыханию можно было заключить, что он жив.
