Слова Леши не произвели на мальчиков никакого впечатления. Чудак тоже! Носится со своими выдумками…
Пятитонка не торопясь начал палкой выбирать обугленные картофелины. Валька, дуя, перебрасывая картофелины с ладони на ладонь, стал их чистить.
Леша не вытерпел, тоже взял горячий как огонь клубень.
— Эх вы, археологи липовые! Знал бы, не связывался.
Парная баня
Дружба есть дружба. Хотя ребята ни капельки не верили в Лешину затею, они не оставили его. Поев печеной картошки и повеселев, все занялись очагом.
Сгребли лопатами в сторону подернутые сизым налетом угли, убрали тысячелетней давности золу. Открылась серая, обожженная земля. Леша сказал: надо ее ломом взрыхлить. За лом взялся Пятитонка. Он его сам и притащил.
Но лом не очень понадобился. Земля под очагом оказалась не такой уж плотной. А вот горячей — да. Бедняга Пятитонка подплясывал, как карп на сковородке.
Леша сначала думал, что приятель дурит, а когда стал рядом, тоже заплясал.
Тогда решили снарядить Вальку за водой. Ключ бил совсем рядом — студеный, свежий.
Валька принес воду в Лешином прозрачном мешочке. Вылил, и вся пещера окуталась паром. Ну настоящая баня. Кто знает, может быть, древние люди как раз так парились?
Такое предположение высказал Валька, а Леша сказал, что нет, пещерные жители не знали бань, они вообще никогда не мылись, разве только не по своей воле попадали в реку или под дождь.
Валька опять позавидовал вольготной жизни первобытных людей.
Тем временем пар рассеялся, Пятитонка стал копать, и снова человеку не повезло. Только успел ковырнуть лопатой, как в тапку попал горячий комочек земли.
Пятитонка ойкнул, сел, хотел снять тапку, но тут же вскочил, будто с раскаленной плиты. От Пятитонкиной спины даже пар валил. Леша с Валькой стали рубашкой обдувать пострадавшего приятеля: жалко, еще следы зубов Кусая не зажили, а тут такая история.
Что-то есть
Блестят начищенные землей лопаты, мелькают три пары мальчишечьих рук. Работа идет молча, дружно.
Вдруг тишину нарушает звонкий удар.
Это лопата Пятитонки на что-то наткнулась.
Пятитонка собрался копнуть глубже, но Леша подбежал, схватился за черенок.
— Тише ты, бульдозер несчастный…
Вальке Леша тоже велел бросить лопату. Сейчас нужно действовать бережно, без торопливости.
Леша священнодействовал, рассчитывал каждое свое движение, его лопата еле касалась земли. Разок тут копнет, разок там. И с каждым взмахом становилось яснее: «что-то» имеет круглую форму, «что-то» отзывается на прикосновение железа приглушенным, но ясным звуком, «что-то» является сосудом. А раз сосуд, значит, в нем что-то должно быть.
Валька и Пятитонка, стоя над Лешей, взволнованно дышали с двух сторон.
Фараонский хлеб
Сосуд в руках Леши. Леша подносит его к свету. Он весь бугристый, шершавый, с накрепко приставшей к нему землей, с пузатыми, суживающимися кверху боками, с широким, замазанным глиной горлышком. Любому, кто посмотрит, видно: такая древняя штука, что древнее быть не может.
Сложив губы колечком, Леша осторожно плюнул, протер ладонью прикрывающую сосуд глиняную нашлепку. Он искал на ней печать.
Но печати не было. Протертая Лешиной рукой поверхность глины оказалась просто шероховатой.
Валька и Пятитонка ни о какой печати не помышляли. Им не терпелось узнать, что в сосуде.
— Давай открывай, — предложил Валька.
Леша прижал сосуд к груди и спросил, что Валька хочет сказать своим «открывай». Как открыть?
— Сбить нужно нашлепку, — не задумываясь, ответил Валька.
Леша прикрыл сосуд рукой.
— Я тебе собью… Древность.
— Тогда сбоку треснем.
Леша охватил сосуд обеими руками.
— Я тебе тресну!
Тут Валька растерялся:
— То нельзя, это нельзя… Так и будешь стоять?
Леша и сам знал: не вечно же стоять в обнимку с древним сосудом, надо же посмотреть, что в нем.
Поколебавшись, решил:
— Вот что, ребята, попробуем через дно… Главное, не повредить. — Тут он повернулся к Пятитонке. — А ну, стань подальше.
Пятитонка возмутился:
— Как копать — так я, а как открывать — стань подальше…
Но Валька сказал, что Леша прав: Пятитонкины «золотые» руки давно всем известны.
Пришлось отодвинуться.
Однако Вальку Леша к сосуду тоже не подпустил. Он только позволил ему выгрузить свои карманы и поискать что-нибудь такое, чем можно было бы проковырять дырку в дне.
