Часть персонала и пациенты-горожане разбежались, но часть все еще оставалась там – то ли в заложниках, то ли просто не могли выбраться из помещений.
Дело еще осложнялось тем, что у солдат оружия не было, к тому же они не до конца пришли в себя после отравления.
Сумела ли Дина сбежать или осталась там, в больнице, Никита не знал.
Опять перестрелка.
– Обходи!
– Уходит, гад, через окно!
– Держи его…
Выстрелы.
Топот. Вопли, мат-перемат. И тут – радостные крики. Все ринулись вперед и Никита следом.
– Сюда нельзя…
– У меня там жена!
– Да хоть кто! Нельзя… Опасно тут еще, понимаешь?..
Минут через пять из запасного выхода повели людей с замаскированными лицами. «Взяли!» – ликующе подумал Никита и из проулка побежал в обратную сторону, к главному входу.
– Куда! Тот корпус еще не осмотрели! Стой! – закричал кто-то Никите в спину, но он уже не слушал.
Взлетел по ступеням на крыльцо, ворвался внутрь.
Побежал по коридорам, заглядывая во все двери подряд. Некоторые палаты были пусты, в других – люди в больничных пижамах: какой-то старик с капельницей, рыдающие в голос тетки…
– Дину не видели?
Дальше.
– Дины нет?
Где-то снаружи – опять автоматная очередь. Но Никиту уже ничего не могло остановить – он должен был найти Дину, и все тут.
Обвалившаяся штукатурка. Сломанные стулья. Человек на полу. Мертвый? Лицо платком замотано, не разобрать… Еще бандита, наверное, подстрелили.
Дальше был процедурный кабинет, который не единожды посещал Никита – там ему делали уколы, перевязки…
Раевский ворвался внутрь и сразу видел Дину – она стояла посреди кабинета. Со странным, совершенно белым лицом и белыми-белыми губами.
– Дина! – крикнул Никита.
Опустив голову, Дина одной рукой держала за запястье другую руку – прямо перед собой. После того как Никита позвал ее по имени, женщина подняла лицо и взглянула на своего возлюбленного как-то странно. Никита не сразу смог расшифровать значение ее взгляда. А потом – угадал. Понял. Во взгляде Дины, в ее черных зрачках сконцентрировалась сама боль.
И уже в следующее мгновение Никита заметил двух солдат в углу комнаты и Руслана, мужа Дины. Руслан стоял особняком, держа в руках автомат, словно стрелять собирался.
Но сейчас присутствие Руслана не сильно смутило Никиту. Главное, бандитов тут нет.
– Дина, что случилось? – Никита хотел кинуться к ней, но тут Руслан всем корпусом, боком оттолкнул Раевского в сторону.
Никита споткнулся, но не упал, схватился за стол – тот пошатнулся, тоже чуть не перевернулся, ящики выкатились наружу.
– Пришел, – сказал Руслан. – Ты смотри, какой прыткий.
– Дина, ты как? Что тут происходит? – с недоумением, с раздражением (на Руслана) спросил Никита.
– Товарищ майор…
– Демченко, заткнись, я сказал.
– Товарищ майор, что вы делаете…
– Дина!
– Стоять. Кому сказал – стоять! Все на своих местах остаются…
– Он сломал мне руку, – шепотом, без всякого выражения произнесла Дина.
Ее правая ладонь быстро краснела, наливалась синюшным отеком – и так ярко блестел на указательном пальце стальной перстень, который подарил Дине Никита.
Никита выдохнул. Он в одно мгновение понял, что тут произошло. Этот изувер, Руслан, с автоматом, еще двое перепуганных мальчишек в солдатской форме, безоружных, и – Дина… Значит, Руслана не смутила ни экстремальная ситуация, ни присутствие третьих лиц – он продолжал заниматься все тем же, чем занимался всегда. В этот раз он сломал Дине руку.
В первый раз в своей жизни Никита пожалел, что не стал связываться с оружием. Купил бы у Артура пистолет – сейчас бы точно попытался выстрелить в Руслана. Дина. Господи, Дина…
– Ты что творишь, урод? – сказал Никита, глядя на Руслана. – Ты совсем охренел, да? Ты…
– Я? Если бы тебя не было, не случилось бы и всего этого! – отчеканил Руслан.
– Товарищ майор…
– Мне больно, – опять одними губами прошептала Дина, баюкая травмированную руку.
– Не подходи! – Руслан покачал головой, держа в руках автомат.
Вынести все это было выше Никитиных сил. Он чувствовал боль Дины как свою собственную. Надо было что-то сделать, и прямо сейчас, сию секунду.
Раевский оглядел помещение. Потом метнул взгляд вниз. Что-нибудь… И нашел это свое «что-нибудь» – в верхнем ящике, где лежали бинты, упаковки и медицинские карты, – блеснул сталью скальпель.
