Ветер, как всегда сильный в этих местах, окончательно развеял обрывки сна.
Тутовое дерево в углу двора, обнесенного сеткой, – чтобы чужие козы не забредали. Кустики полыни растут в тени тутовника…
Дина повертела головой. Только песок и солнце. Их дом стоял на самом краю крошечного городка, а дальше, в нескольких километрах, уже шел край Российской Федерации. Там располагалась воинская часть, в которой служил муж. И город, в котором жила Дина, кстати, так и назывался – Серхет, что в переводе значило – граница… Из города в районный центр выбраться – целая проблема. Раз в неделю ходил рейсовый автобус. Всегда давка, теснота… Часов шесть тряски по пыльной дороге, под раскаленным солнцем. Можно и на попутке выбраться. Иногда, в редких, чрезвычайных случаях – вызывали из центра вертолет. Когда серьезно заболевал кто-либо, а возможности спасти человека в местной больнице – не было. (Например, требовалась совсем уж редкая операция.)
Приложив ладонь ко лбу, Дина минут десять вглядывалась в горизонт, пока не увидела приближающееся облачко пыли, за которым угадывался силуэт машины. Отлично. Он едет!
Машина майора Руслана Сергеева – внедорожник американского производства – была предметом всеобщей зависти. Муж купил ее по случаю, почти за бесценок (с одной стороны – большая удача, с другой – в приграничной зоне подобные случаи были не такой уж и редкостью). Главное – Руслан теперь никак не мог нарадоваться своему приобретению… Внедорожник – очень нужная вещь в здешних местах, где почти нет хороших дорог.
…Возвращения мужа Дина всегда ждала с нетерпением, даже если тот уезжал на дежурство ненадолго, всего лишь на ночь, вот как сейчас. Мало ли что… На границе то и дело всякие инциденты случаются!
Женщина вернулась в дом, быстро приготовила омлет на двоих и кофе – себе.
Хлопнула дверь.
– Привет! – на кухню вошел Руслан, положил фуражку на холодильник.
– Привет… Все в порядке? – Дина чмокнула его в щеку, поставила на стол тарелку. Ответа она так и не дождалась. – Завтракай и ложись.
– Ты уходишь?
– Да.
– Блин, что за жизнь…
– Руслан, если я перестану ходить на работу, я совсем с ума сойду! – не выдержала, пожаловалась она.
– Начинается.
– Все, не буду, – она села рядом, обняла его. Руслан похлопал жену по плечу, потом аккуратно отстранил ее и взялся за вилку.
– Как спала?
– Нормально. Руслан, у вас все в порядке? – переспросила Дина.
– Да все хорошо, чего ты переживаешь… Крестьян с той стороны гоняли – пасут где ни попадя своих овец! Датчики слежения то и дело срабатывали… Что еще? Ефрейтора одного фаланга цапнула. Вроде крепкий парень, а разнылся – помираю, говорит!
– Фаланги же не ядовитые! – удивилась Дина.
– И я о том. Просился к вам, в больницу, но я не пустил. И что? Через три часа парень сам о том укусе забыл! – Руслан в два приема доел омлет, отодвинул тарелку. – Молодые, они бестолковые, не знают, чего на самом деле бояться надо…
Дина машинально кивнула, глядя на мужа. Руслану было тридцать семь (на шесть лет старше ее), и он вдруг показался ей сейчас – нет, не старым, но уже каким-то слишком мудрым, всезнающим. Слишком опытным. Ни в чем не сомневающимся. А Дина была – как травинка на ветру, ее постоянно мотало из стороны в сторону, она всегда сомневалась во всем, часто переживала. В ней не было цельности, законченности… Нет, она не травинка даже, а – вода. Течет непонятно куда, принимая любую форму…
Волна и камень.
У Руслана был твердый, очень выразительный подбородок с ямочкой посредине. А еще – ясные светло-серые глаза, которые всегда смотрели цепко, пристально, прямо… Ни одна мелочь не ускользала от этих глаз.
Не высокий и не низкий, скорее роста чуть выше среднего, очень развитый плечевой пояс… В общем, красавец.
– Руслан…
– Что?
– Ты меня любишь?
– Я тебя люблю, – быстро, не задумываясь, ответил муж и продолжил без всякого перехода: – Не забудь, завтра у Бати день рождения.
«Батей» за глаза называли начальника гарнизона.
– Я помню. Мне Лагутенко вчера звонил. Мы с ним сюрприз Бате решили подготовить.
– Сюрприз? Ох, не люблю я этих сюрпризов… – поморщился Руслан. – Ладно, потом разберусь с тобой. Все, пошел спать. Да! – он вдруг остановился в дверях, повернулся. – Ты вот меня теребишь постоянно – «как дела, как дела?», а сама-то – в курсе?
