Миссис Уинслоу стала проявлять нетерпение.
— Так как, дорогая, ты сможешь? Или в субботу у тебя запланировано что-нибудь другое?
— Мама, ты же знаешь, что суббота у меня самый напряженный день…
— Моя дорогая девочка, не пытайся уверить меня, что не сумеешь выбраться из своей лавки, чтобы купить подвенечное платье! — Миссис Уинслоу улыбнулась Джейку, не замечая не свойственной ему молчаливости. Дети никогда не хотят слушать своих матерей!
Джейк повернулся к Барбаре и угрюмо посмотрел на нее.
— Беспокоиться о кондитерской не нужно, — спокойно сказал он. — Что за проблема нанять на один день еще одного помощника…
— У меня масса неотложных дел на предстоящей неделе. Не хватало мне еще забивать голову проблемой с наймом дополнительного работника в «Сладком пирожке», — жестко отозвалась она.
— Знаю, но мы обсудим это в поезде. Не беспокойтесь, миссис Уинслоу. Все будет в порядке.
— Я на вас надеюсь! — сказала миссис Уинслоу, целуя Джейка в щеку с материнской нежностью. — Спасибо, что вы, несмотря на занятость, смогли найти время и приехать. Наша семья была очень рада познакомиться с вами!
— Я тоже. Вам удалось организовать превосходную свадебную церемонию, миссис Уинслоу!
— А для вас с Барбарой мы придумаем нечто особенное! Вы знаете, последние несколько месяцев мы очень переживали за нее, подозревали, что она очень мучается. По телефону невозможно было понять, какую действительно роль вы играете в ее жизни! Иногда даже казалось, что ваши отношения какие-то ненастоящие. Джейк Теммин, миллионер, международный финансист, выбрал в невесты дочь какого-то провинциального врача! Разве это не напоминает сюжет глупых телевизионных сериалов?
Джейк мрачно промолчал, а Барбаре удалось выдавить подобие улыбки.
— Теперь, мама, ты сама убедилась, что вообразила себе Бог знает что! — сказала она, пересилив чувство собственной вины. Это последняя ложь! Сколько можно обманывать близких тебе людей! Но не заниматься же объяснениями здесь и сейчас, подумала Барбара. — Мама, мы опоздаем на поезд!
Сигнал к отправлению буквально спас ее. В вагон они успели вскочить последними. Несколько минут ни она, ни Джейк не произносили ни слова. Наконец Джейк нарушил молчание.
— Простите меня, Барбара, я чувствую себя чертовски неловко! Мне еще никогда не приходилось заканчивать свои поездки в таком скверном настроении.
Барбара устало откинулась на спинку сиденья.
— Не надо извиняться, Джейк. Это я во всем виновата. Роль Джейка Теммина, которую вы играли, — лишь звено в длинной цепочке моей лжи. Кроме себя самой, мне обвинять некого! И мне предстоит потратить еще много усилий, чтобы выбраться из этой трясины. Трусливые люди всегда осложняют себе жизнь!
Он чуть заметно улыбнулся своей привычной чуть насмешливой улыбкой.
— Ну что же, не забудьте, что одна из моих специальностей — помогать людям находить выход из критического положения. Только скажите, если вам будет нужна рука! — сказал он, наклоняясь вперед и накрывая своей ладонью ее нервно дрожащие пальцы. — Уверяю вас, я еще не достиг пределов моих актерских возможностей! Могу очень убедительно сыграть злодея, если это поможет вам объясниться с родителями! Ради вас я готов пойти и на это!
— Спасибо. Но полагаю, что настало время говорить правду или что-то близкое к правде! Я получила хороший урок! — сказала девушка, грустно качая головой. — Боже мой, какая скверная предстоит неделя!
— Может быть, она не окажется такой уж плохой, — постарался успокоить ее Джейк. — Вспомните хотя бы, как вы боялись этого уикэнда, а ведь все прошло не так уж и страшно для вас.
— Это объясняется тем, что вы были со мной! Вы почти сразу заставили меня понять, что я не люблю… что я никогда по-настоящему… — Барбара глубоко вздохнула и буквально заставила себя закончить фразу, — что я никогда не любила Грегори Смайта.
Слова были сказаны, они были чистой правдой, и Барбара почувствовала глубокое облегчение. Теперь задним числом она ясно видела, что Грег привлекал ее главным образом потому, что просто все время был рядом, на глазах. Она жалела его из-за мучений, которые доставляла ему жена, не ценившая ни его человеческих качеств, ни его довольно привлекательной, с точки зрения тогдашней Барбары, внешности. Теперь она отчетливо сознавала, что была пленницей собственных иллюзий!
