Интересно, а как бы сложилась его жизнь, попади он сюда в свое время? Возможно, он стал бы одним из сотен тысяч обычных магов и прожил бы обычную жизнь. Вот только внутренний голос подсказывал, что дай ему выбор между тем, кем он стал и кем мог бы стать, обучаясь тут, не смотря на неизменность итога, он все равно предпочел бы прожить свою жизнь так: лучше быть несчастным человеком, чем счастливой свиньей.
Прерывая его размышления, в класс стали заходить его ученики, но вместо того, чтобы занять свои места, они стали выстраиваться полукругом вокруг его кафедры. На губах Эмпера промелькнула легкая улыбка, ему было нетрудно догадаться, что последует за этим. Он не обольщался насчет того, какое первое впечатление производит, и даже более того, всеми силами старался придерживаться его в жизни, так как это было весьма полезно для его прежней работы.
Наконец все ученики его класса выстроились перед ним, полностью окружив его, и из их массы выступил тот единственный, кто мог на такое пойти. В семье Горов редко рождались дети без тяги к оружию или боевой магии, и Крис не был исключением. В этой семье лидерские задатки также передавались из поколения в поколение, поэтому весьма закономерно, что именно сейчас перед молодым преподавателем теоретической магии, стоял этот гордый голубоглазый блондин.
— Учитель Эмпер — медленно и с чувством достоинства, и некоторого превосходства произносил мальчишка — за неподобающее учителю поведение и ненадлежащее обращение с учениками Первого класса первого года обучения, я, Крис Гор, вызываю вас на магический поединок до первой крови.
Наступила тишина, она была такой, что её можно было практически пощупать, все взгляды прикипели к лицу молодого мага, а на нем… расплывалась ехидная улыбка:
— Вы забыли указать еще две самые важные причины вашего вызова — не меняя выражения лица ответил Энфер, он встал, обошел стол и, оперевшись на него нижней частью спины, продолжил — мой непозволительно молодой возраст и ваше желание почувствовать себя лучше, чем вы есть на самом деле, — и, не дав ничего добавить уже возмущенно открывающим рты ученикам, сказал: — Я согласен.
По рядам пробежал шумок, и процессия, возглавляемая Энфером и Крисом, потянулась из учебной комнаты в сторону дуэльной арены. По пути царила шепотно-сплетническая атмосфера, все обсуждали слова учителя и то, как он нагло себя ведет, и, конечно же, предвкушали его неизбежное поражение. Молодой маг краем глаза отметил только двух учениц — Жанну и Ниру. Первая казалась наивной, но в глубине серых глаз прятался внимательный и задумчивый взгляд, а со второй все было и так ясно, темноволосая попросту была добрым и неконфликтным человеком, из таких получаются лучшие лекари. А вот шедшая с ними Элизабет явно была пусть и не глупой, но гордой, неуступчивой и обидчивой натурой, и именно эти качества губили на корню и её ум и природную красоту.
Путь до арены был недолгим, и вот две противоборствующие стороны, учитель и его ученики, стоят непосредственно у небольшой калитки в каменистый круг, окруженный небольшим заборчиком. Заборчик по высоте едва доходил до колена, конечно, он не имел никакого защитного значения и просто обозначал периметр, за которым начиналось место, отведенное для битв, Защита же активировалась либо преподавателем, либо же специальным артефактом, который мог выдать тот же преподаватель или школьная комиссия по дуэлям.
Первым в круг вступил Крис, в этом движении читалось детское желание уязвить своего старшего противника, дескать, труслив младший, да еще и его ученик более смел и решителен, раз раньше него оказался в круге.
Все с той же легкой, насмешливой улыбкой, Энфер вошел следом и активировал барьер.
— Начинаем на счет три, — сказал Крис, а молодой учитель только кивнул, — считай, Элизабет.
— Раз, два — мерно и громко начала считать девушка, и вдруг за счетом два без всякого перерыва последовало слово — три!
Все же, пусть на словах они все были герои, но все же не на шутку опасались того, что Крис может проиграть, а так хотелось победить. Этот упрямый потомок прославленных воинов и полководцев согласился лишь после того, как его убедили, что это война, а на войне военные хитрости в почете — удиви врага, и ты считай — победил.
