— Да, но что же… — У Донны перехватило дыхание, она поперхнулась и закашлялась. — Что?
— Я его люблю, — повторила Шейн весело. — Дать тебе воды?
В течение без малого минуты Донна молча смотрела на нее. «Подружка шутит», — сказала она себе. Но лицо Шейн было совершенно серьезным. Донна решила, что ее долг, как замужней женщины и матери семейства, указать на опасность подобных мыслей.
— Шейн, — начала она тоном, преисполненным материнской заботы, — ты совсем недавно познакомилась с этим человеком. И…
— Я с первого взгляда узнала его, — спокойно перебила Шейн, — я выйду за него замуж.
— Замуж! — Не находя слов, Донна залепетала что-то бессвязное.
Шейн пришлось подняться, чтобы налить ей воды.
— Он… он… попросил тебя?
— Конечно нет! — усмехнулась Шейн, протягивая Донне стакан. — Он ведь только со мной познакомился.
В попытке уяснить подобную логику Донна закрыла глаза и сосредоточилась.
— Ничего не понимаю, — через некоторое время призналась она.
— Я сказала, что выйду за него замуж, — повторила Шейн, садясь на место. — Он пока об этом не знает. Сначала нужно дождаться, чтобы он тоже в меня влюбился.
Донна отставила нетронутый стакан в сторону и строго взглянула на Шейн.
— Мне кажется, у тебя от напряжения крыша поехала.
— Я много об этом думаю, — говорила Шейн, не обращая внимания на слова Донны. — Первое: как я могла влюбиться в него с первого взгляда, если ошиблась? То есть я не ошиблась. И второе: если я права, то рано или поздно он в меня влюбится.
Проследив ход ее мыслей, Донна обнаружила в них кучу неувязок.
— И как ты собираешься заставить его в себя влюбиться?
— Нет, заставить нельзя, — возразила Шейн безмятежным и одновременно уверенным тоном. — Он влюбится в меня так же, как я влюбилась в него.
— Что ж, у тебя и раньше были сумасшедшие идеи, Шейн Эббот, но эта всем идеям идея. — Донна сложила руки на груди. — Ты собралась замуж за человека, который не знает, что он на тебе женится, и ты будешь тихо сидеть и ждать, пока его осенит.
Шейн, подумав, кивнула:
— Да, так оно и есть.
— Ничего более нелепого мне не приходилось слышать, — заявила Донна, усмехаясь. — Но, зная тебя, я допускаю, что все будет по-твоему.
— Я на это и рассчитываю.
Подавшись вперед, Донна взяла Шейн за руки:
— А почему ты его любишь?
— Не знаю. Просто уверена, что не ошиблась. Я почти ничего не знаю о нем, только то, что он сложный человек. Он может обидеть меня, довести до слез…
— Зачем же тогда…
— Но он может и рассмешить… — перебила Шейн, — и разозлить. — Она улыбнулась, но ее глаза оставались очень серьезными. — Но он никогда не заставит меня почувствовать себя глупо. И когда я рядом с ним, я знаю. Мне этого достаточно.
— Да, — кивнула Донна, пожимая руки Шейн, — если ты любишь, то всем сердцем. И доверяешь тоже. Это чудесные качества, но опасные. Жаль, что мы так мало о нем знаем, — закончила она полушепотом. — Будь осторожна.
— Хорошо, — с легким удивлением пообещала Шейн. — Не беспокойся. Я сумею защитить себя. Пусть я слишком доверчивая, но я не собираюсь оставаться в дураках. — Она снова взглянула в окно, мысленно рисуя себе тропинку к дому Вэнса. — Он непростой человек, Донна, но хороший. Я уверена…
— Что ж, ладно, — кивнула Донна, а сама подумала, что с Вэнса Бэннинга нельзя спускать глаз.
После ухода Донны Шейн еще долго сидела на кухне, слушая музыку капель. Дождь все не прекращался. Она понимала, до чего сумасбродны были ее слова, обращенные к Донне, но все же была рада, что высказала их вслух.
Она вовсе не обладала такой уверенностью, которую стремилась изобразить. В душе она страшилась своей безрассудной любви. Да, она была доверчива, но не наивна и понимала, что доверие может дорого ей обойтись. И все же ее выбор был уже сделан, если этот выбор для нее вообще существовал.
Шейн встала, выключила свет и пошла бродить по темному дому, по его закоулкам, где каждый скрип был ей с детства знаком. Это ее успокаивало. Она любила свой дом. Она ничего не знала о закоулках души Вэнса. Его странности будоражили ее. Но она любила его.
Будь это чувство тихим и нежным, она приняла бы его с легкостью. Но внутри у нее бушевала настоящая буря. При всей своей энергии и любви к приключениям Шейн выросла в спокойном, мирном окружении, где главными забавами было побегать по лесу или прокатиться на комбайне во время сенокоса. Любовь к незнакомцу могла быть романтичной и чудесной в книгах, но в действительности она наводила ужас.
