– Жаль. А я хотел на них хоть одним глазком глянуть.
– Этого счастья тебе еще хватит, – посулил вещун, поспешно удаляясь. – Вдоволь нахлебаешься… Но сегодня вредоносцы крепко насолили тенетникам!
Похоже, он был даже рад такому развитию событий.
Очень скоро я понял причину, заставившую вещуна ретироваться.
Все небо, словно в снегопад, покрылось танцующими по ветру пушинками, которые по мере приближения к земле быстро превращались в белые кляксы, а потом и в пышные султаны.
Тенетники, вылетевшие сегодня на охоту или по каким-то другим делам, наверное, уже прослышали о случившемся и теперь возвращались всем скопом. Можно было легко представить себе чувства, обуревавшие летунов, разом лишившихся и своего жилья и своих сестробратьев, а потому вещун решил потихонечку смыться, дабы не угодить кому-нибудь из них под горячую руку. Похвальная предусмотрительность.
Приземляющиеся тенетники на какое-то время да же затмили белый свет – казалось, что поселок накрыла огромная тюлевая штора. Сразу возник сумбурны многоголосый гам, неизбежный при любой большо беде. Уж если повседневный говор тенетников напоминал стенания, то стенания у них были – впору уши за тыкать.
Многократно умноженные силы возобновили прочесывание местности, из соседних поселков вызвали подмогу, повсюду выставили дозоры, но и эти меры не дали никаких результатов. Враги, так и не явившие свой истинный лик, словно растворились.
Лишь в пятистах шагах от поселка нашлась иголка по общему мнению, принадлежавшая прежде безвестно сгинувшему разведчику. Ее долго и внимательно рассматривали со всех сторон, а затем присоединили к зловещей куче, в которой лежали не только целиком сохранившиеся тела, но и их отдельные фрагменты (уж если страшный клюв зверюги попадал в кого-нибудь, то от бедняги только клочья летели).
Спустя какое-то время, потраченное на бурные дебаты, тенетники приступили к вскрытию злосчастного крюконоса, ставшего если и не зачинщиком, то главным исполнителем диверсии. В ход пошли иголки, которые, как оказалось, могли заменять не только стрелы но и ножи.
Не дожидаясь, пока зловонная требуха зверя вывалится наружу, я поспешил прочь. Глумление над мертвым телом, будь то человек, скончавшийся по неясным причинам, или кабанчик, предназначенный на съедение, всегда вызывало у меня глубокое отвращение. Даже процесс потрошения курицы шокировал меня, что нередко служило поводом для насмешек сверстников.
И это при том, что крови я не боюсь. Мне знакомы ристалища, камеры пыток и эшафоты. Но вот бойни, живодерни, морги… Бр?р?р… То ли это какая-то неизвестная науке фобия, то ли за столько лет сумасшедшей жизни моя душа просто не успела в достаточной степени зачерстветь. Возможно, я еще не потерян для добра.
А впрочем, эти сантименты ничего не доказывают. Свои слабости есть у всех. История знает кровавых тиранов, которые обожали кошек и рыдали от музыки Вагнера…
Однако вернуться в жилище мне не позволил Рябой, возникший как из-под земли. Похоже, что у тенетников и вредоносцев есть одна общая черта – при каждом удобном случае устраивать засады.
– Все видел? – коротко осведомился он.
– Видеть-то видел, да почти ничего не понял, – признался я. – Откуда здесь взялись вредоносцы?
– Как раз это мы сейчас и выясняем, – он глянул через мое плечо туда, где мелкие группы тенетников продолжали в разных направлениях утюжить высокие травы. – А у тебя самого никаких соображений нет? Свежий ветер, говорят, остужает, а свежая голова – выручает.
– Я бы на вашем месте не рассылал всех летающих тенетников в разные стороны, – сказал я. – Пусть бы парочка сестробратьев постоянно парила над поселком… Мне сверху видно все, ты так и знай, – слова песни, некогда снискавшей себе популярность совсем в другом мире, сами собой сорвались с моих губ.
– Сверху вредоносцев не заметишь, – возразил – Они как тень… Вспомни, что случилось сегодня. Сначала они отвлекли наше внимание, а затем завладели крюконосом. Хотя не исключено, что они и раньше таились в нем. Бессловесная скотина пожаловаться не может, да и скверногоном ее не накормишь…
