— А разве это не так? Если у меня будут муж и дети, я уже не смогу надолго оставить Леннир, не смогу поехать, куда мне захочется, никогда не отправлюсь в путешествие по Абраду… — Эйрин опять перевела взгляд на Шайну. — Тебе, наверное, трудно это понять. Вы, ведьмы, не знаете таких ограничений.
— Но все-таки я понимаю, — сказала Шайна. — Еще в прошлом году я была младшей сестрой, то есть ученицей, а младшим сестрам не разрешают оставлять Тир Минеган. Было время, когда я боялась, что еще долго не стану полноправной сестрой, останусь ученицей лет до тридцати и не скоро смогу увидеть другие страны. Хотя, конечно, между «нескоро» и «никогда» существует огромная разница. К сожалению, ничто в этом мире не дается даром, и ограничение личной свободы — это твоя плата за богатство и власть. Мы, ведьмы, тоже платим за свое могущество, долголетие и вечную молодость. Платим тем, что не можем иметь семью и детей.
— Но и не отказываетесь из-за этого от своей ведьмовской силы, — отметила Эйрин.
— Конечно нет. Точно так же и ты должна признать, что сейчас находишься в более выгодном положении, чем, скажем, Финнела. Даже выйдя замуж за Падрайга и став королевой, она будет просто женой короля, а ты унаследуешь от отца корону и будешь управлять Ленниром по своему усмотрению.
— Я говорю ей то же самое, — произнесла Финнела. — А все эти разглагольствования о свободе и несвободе яйца выеденного не стоят. Вот бродяги абсолютно свободны, они шатаются, где им заблагорассудится. Но, Эйрин, разве ты хотела бы оказаться на их месте?
— Нет, конечно. Зато с радостью поменялась бы местами с тобой. Твой колдовской дар стоит гораздо больше моего титула первой принцессы. Я бы не стала выходить ни за Падрайга, ни за Лавраса, ни за кого-либо еще, а в первую очередь отправилась бы в Кованхар, чтобы обучиться чарам. Или на Тир Минеган — в ту ведьминскую школу для девушек-колдуний. Похоже, она тоже хороша, раз мастер Иган так категорично осуждает ее существование. Даже если бы отец возражал, я бы его не послушала и все равно поехала. Просто убежала бы из дому.
Шайна смерила ее испытующим взглядом:
— Ты серьезно?
— Абсолютно, — без малейших колебаний кивнула Эйрин. — Разве есть что-то более захватывающее, чем заниматься магией? Разве променяла бы ты свою силу на королевство, пусть даже самое большое?
В ответ Шайна лишь вздохнула.
У Келлаха аб Тырнана, короля Леннира, были такие же изумрудно-зеленые глаза, как у дочери, и такие же, как у нее, непокорные ярко-рыжие волосы — правда, щедро припорошенные сединой. Ему уже перевалило за пятьдесят, и хотя в таком возрасте у большинства мужчин есть по несколько внуков, Келлаху с этим не повезло. Его брак с Гледис вер Амон, дочерью рувинского герцога Амона аб Гована, долгое время оставался бездетным, потом наконец родилась Эйрин, а от второй беременности леди Гледис умерла. Овдовев в сорок лет, Келлах аб Тырнан пытался жениться вновь, но каждый раз уже договоренный брак по тем или иным причинам, главным образом политическим, расстраивался. Насколько Шайне было известно — а после встречи с Эйрин и Финнелой она говорила и с другими жителями Кардугала, среди которых нашлось несколько весьма словоохотливых придворных, — кое-кто объяснял эти неудачи тайными происками принца Риса, который был моложе короля на целых тринадцать лет и якобы строил коварные планы унаследовать после смерти брата корону в обход Эйрин и ее будущих детей.
Шайна не знала, можно ли хотя бы на йоту верить этим сплетням. Во время ужина в банкетном зале она занимала почетное место между королем и его дочерью, а по другую сторону от Келлаха сидел Рис. Братья непринужденно общались, и Шайна почувствовала в их отношениях искреннюю, непритворную приязнь, без малейших признаков наигранности или фальши. Да и в той информации, которую ей прислали из Тир Минегана, когда она получила свое задание, не было ни единого упоминания о возможных интригах со стороны Риса аб Тырнана. А ведьмы, даром что бойкотировали южные королевства, старались быть в курсе всех важных событий и для сбора сведений прибегали к услугам местных колдунов и колдуний. Конечно, не все из них соглашались на такое сотрудничество, в частности кардугальский колдун Иган аб Кин, еще когда занял свою нынешнюю должность, наотрез оказался, по его словам, шпионить за своими работодателями. Тем не менее информация из Леннира все равно исправно поступала — и, по иронии, как раз от его жены, Шинед бан Иган, которая также была колдуньей, известной в Бентрае целительницей.
