- Подземный источник. Оттого Сайрен и выбрал это место.
Иеро снял и медальон, протянул его Брасье.
- Подержите, пожалуйста!
- А, понимаю, - киллмен с уважением посмотрел на священника.
Чего ж не понять. Собака собакой, но следовало проверить самому,
Брасье взял медальон. Иеро отошел на полшага. Полное ментальное молчание. Еще полшага. Молчание. Еще полшага.
Ментальные волны Санни обрушились на Иеро. Пес разрывался между послушанием и желанием впиться в плоть сайрена Так громко, так четко Иеро прежде никогда не ощущал животных.
Ничего удивительного - если из темной комнаты выйти на свет, то даже в пасмурный день все будет слепить первые минуты. А статис-поле поселения, вернее, рудного месторождения рашшина и было такой комнатой. А медальон - мешок на голове.
Иеро чувствовал - очень смутно, и растения. Вот странно, неужели и деревья испускают ментальные волны?
А вот Брасье и Джона он не слышал. Более того, они казались темными, поглощающими свет дырами, если продолжить сравнивать ментальные волны со светом. Медальоны, вот как они видятся со стороны - во всяком случае, первые мгновения выхода из-под прикрытия статис-поля.
И тут он почувствовал, как волосы поднимаются на коже.
Брасье, внимательно следивший за Иеро, моментально шагнул к нему, возвращая защиту статис-поля.
- Вы почувствовали сайрена? - встревожено спросил он.
- Да... Нет... Ничего опасного, киллмен, - Иеро приводил в порядок свои ощущения. - Мне нужно туда... В воду...
- Зачем? - Киллмен взял его за руку. Крепко взял, не вырвешься. Думает, что его манит сайрен.
- Там... Там Лар-Ри... Я его слышал...
- Страж Лар-Ри? - Брасье побледнел. - Он... Он жив?
- Он в сознании, - с трудом ответил Иеро.
- Его можно спасти?
- Ему нужно помочь. Прекратить мучения.
- Тогда это сделаю я. Лар-Ри мой человек.
- Нет, киллмен. Я обучен находить человека по ментальному зову. Вы - вряд ли.
Киллмен промолчал, но выпустил руку священника.
Иеро разделся полностью. Повесил на шею нож, тот самый, с пятидюймовым лезвием.
- Погоди. - Киллмен вдруг обратился на "ты". - Возьми мой.
Нож киллмена с большим, пятнадцатидюймовым лезвием, походил на короткий меч.
- Хорошо.
Киллмен сматывал с тела веревку, круг, другой, десятый.
- Обвяжешься. На всякий случай. Если что - вытащим.
Иеро подошел к воде. Теплая. Но на душе у Иеро был лед.
Дно резко уходило вниз и в прозрачной воде его не было видно.
Священник методично делал дыхательное упражнение. Затем почти без плеска скользнул в воду.
Он знал, чувствовал, куда плыть. Под берегом находилась пещера, в которой и открывались теплые ключи.
Но одно дело чувствовать, другое - видеть. Что он увидит во мраке подводной пещеры?
Но он вплыл в черную пасть.
Проплыл немного и увидел свет. Зеленоватый свет. Гигантский подводный светлячок?
Светился Лар-Ри.
Сквозь желеобразное полупрозрачное тело просвечивала Личинка. Ее жгутики тянулись к голове Лар-Ри. К мозгу.
Вот почему медлил Сайрен, не уходил в озеро. Он охранял Личинку.
Вдруг Лар-Ри открыл глаза. Его разум еще не стал разумом чудовища - личинка была слишком молода.
Лар-Ри просил о смерти. Личинка хотела жить.
Тело Лар-Ри взорвалось, сотни жгутиков ринулись навстречу Иеро.
Чувствуя, как цепенеет тело, Иеро ударил ножом, ударил сильно, зная, что второй попытки не будет.
И свет погас.
Стало темно. Совершенно темно.
11
Он бродил по бесчисленным тропам, и всякая тропа была отдельным миром.
Он был в каждом мире - ребенком, юношей, мужем и старцем. Он ползал по подземным выработкам, отыскивая крошечные самородки рашшина, натыкаясь во тьме на кости друзей; он шел вместе с отрядом воинов по красной пустыне, где солнце было крохотным, а воздух редким; он защищал замок от восставших смердов, прекрасный замок, что плыл среди облаков над туманной землей; он сражался на арене с мускулистым черным великаном, а зрители, гигантские пауки, издавали странное, леденящее шипение, призывая биться на смерть; он прятался в крохотной ямке, а на него, изрыгая огонь, полз тяжелый дракон, земля содрогалась, но все, что у него было - это бутылка со смесью Лайджа; он спускался к огненному озеру, в котором плавали пламенные медузы, вглядываясь сухими глазами в безжизненное тело на берегу.
