— Садитесь! — поставила победную точку учительница.
Дети дружно сели. Произошло чудо — наступила тишина.
— Сегодня, — Ольга Петровна повернулась к мужчине: — Сергей Михайлович…
— Папа Ксении Приваловой! — взялся подсказывать с последней парты белобрысый мальчуган.
— Волков! — Ольга Петровна укоризненно качнула головой. — Да, Ксенин папа любезно согласился рассказать вам об одном из удивительнейших музеев Москвы — Третьяковской галерее.
Тем временем Сергей Михайлович торопливо развернул заранее приготовленный экран, закрепил его над школьной доской, раскрутил длинный электрический шнур и стал устанавливать в центре класса диапроектор.
— Можете начинать! — предложила учительница и махнула рукой добровольным помощникам у окна. Прошелестели тёмные занавески. Всё погрузилось в таинственный полумрак.
— Товарищи… Ребята! — Сергей Михайлович щёлкнул выключателем — пучок света соединил диапроектор с экраном. — Перед вами… — голос лектора неожиданно стал хриплым, пришлось откашляться и повторить. — Перед вами самый первый в России Государственный музей художников — Третьяковская галерея.
На экране возникло, слегка подпрыгивая, — дрожали руки у лектора — нарядное здание галереи.
— Пусть вы и не станете художниками, — пересиливая хрипоту в голосе, продолжил Сергей Михайлович, — но…
— Почему не станем? — курносый профиль Волкова обозначился на экране. — Я лично стану!
— Волков! — грозно прозвучало из темноты.
Тень с экрана немедленно исчезла:
— А что, Ольга Петровна, точно стану!
— Хорошо, хорошо! — предчувствуя нехорошее, заторопился Сергей Михайлович. — Кто-то будет художником, кто-то не будет…
— Почему не будет? Вот захочу и буду! — возразила Аня Новошинская, первая ученица класса. — Правда, Ольга Петровна, у меня способности, вы сами говорили!
— И у нас способности! И у нас! — поспешили сообщить неразлучные подружки Вера и Таня.
— А мы что, хуже? Да? — решили не отставать сидевшие за девчонками мальчишки. — Не хуже! Ещё как лучше!..
Скоро стало ясно: художниками станут все. Кроме второгодника Мошкина.
— Буду большим начальником! — упёрся он.
— Уважаемые будущие таланты! — срывая голос, крикнул Сергей Михайлович. — Прошу слова! Вам для работы в Союзе художников это может пригодиться!
Будущие таланты приумолкли.
— Так вот: лучшие картины лучших художников хранятся в Третьяковской галерее, а значит, — Сергей Михайлович перешёл на таинственный шёпот, — и ваши полотна… со временем… могут оказаться в этом музее.
Класс восторженно загудел. Нашлись желающие немедленно, до конца урока, нарисовать свои шедевры.
— Только не сегодня! — успокаивал лектор нетерпеливых. — Давайте начнём хотя бы завтра. А сейчас, прошу знакомиться, — и он перевёл слайд. — Самый настоящий художник, ваш коллега — Виктор Васильевич Васнецов.
С экрана на учеников смотрел худощавый бородатый мужчина. Похоже, он немного рассердился на легкомыслие второклассников. Впрочем, это могло только показаться.
— Виктор Васнецов, — продолжил рассказ Сергей Михайлович, — родился в середине XIX века в семье священника. Учился в духовном училище, а потом поступил в семинарию…
— Это где семена делают? — спросил Мошкин.
— Не семена, а священнослужителей! — сообщила Новошинская.
— Ребята, послушайте! — поторопился оборвать дискуссию Сергей Михайлович. — Васнецов мечтает о другом призвании: однажды он уезжает в Академию художеств, чтобы стать настоящим художником.
— Как мы, — зашептал на весь класс Волков.
Сергей Михайлович установил очередной слайд:
— «Витязь на распутье» — одна из первых картин художника.
Секунду-другую класс изучал одинокую фигуру всадника, застывшего перед каменной глыбой.
— А внизу-то, смотри! — свистящим шёпотом заговорил с первой парты Орешкин. — Череп и кости!
— Где? Где кости? — зашумели вокруг.
— Да вон под камнем! — Боря Орешкин не выдержал, подскочил к экрану. — Смотри сюда!
Раздался топот ног, и вот уже весь класс, приплясывая у доски, восторженно начал тыкать пальцами в экран.
— Т-а-а-к! — донёсся с задней парты грозный голос на время забытой Ольги Петровны. — Кто там не желает поехать в субботу на экскурсию в зоопарк?
