Первая встреча – последняя встреча - страница 88
Через некоторое время Романа отзывают в Париж. Они с женой возвращаются в столицу Франции, где Гари начинает работу в департаменте Европы над проектом «Единая Европа».
Каждый раз, приступая к очередной дипломатической работе, он полон энтузиазма, энергии, но это быстро уходит. Он сталкивается, как правило, с рутиной, штампами, казенщиной. А его свободолюбивая душа всего этого совершенно не выносит…
Днем, в обеденный перерыв, он прибегает в гостиницу рядом со зданием министерства иностранных дел, где снимает крошечный номер, чтобы писать свой следующий роман. Он становится «сумасшедшим» писателем. Любую секунду использует для того, чтобы сочинять, сочинять и сочинять. Спустя некоторое время его переводят в Берн, он уже советник посольства. Поначалу Гари рьяно принимается за дело, но Берн, даже после Софии, а уж тем более после Парижа, кажется ему мертвым, тоскливым городом. Пытаясь разбудить сонную скуку, он устроил эскападу, неожиданную для дипломата: однажды в зоопарке прыгнул в ров к медведям. И находился там до тех пор, пока не приехала пожарная машина. Когда его вынимали, он сказал: «Ни один медведь даже не шелохнулся, не двинулся в мою сторону. А чего от них ждать? Это же швейцарские медведи. Они такие же скучные, как все в этом городе…»
Пресс-атташе при представительстве Франции в ООН.
Красив, умен, модный писатель.
Завистники называли его «секс-атташе»
В 1952—54 годах Роман Гари – пресс-атташе при представительстве Франции в Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке. Он молод, блестящ, легок, остроумен, у него уже вышло несколько книг. Его задача – разъяснить миллионам американцев французский политический курс. Но Франция в то время вела очень непопулярную политику – она воевала во Вьетнаме, не давала свободу и независимость своим колониям: Алжиру, Тунису, Чаду. А Гари – человек прогрессивный, и такая внешняя политика совершенно не соответствует его личным убеждениям. Однако он обязан проводить официальную линию своего правительства. Совсем как наши дипломаты в советские времена: по ночам читали Солженицына, а утром приходили на службу в ООН и говорили все наоборот.
Роман Гари, конечно, был невероятно одарен. Блестящая внешность, талант к разговору, спору, дискуссии, умение держаться перед теле– и кинокамерами – всё это создавало ему определенную популярность в журналистских и дипломатических кругах. К тому же злые языки называли его не пресс-атташе, а секс-атташе.
Действительно, он пользовался сногсшибательным успехом у прекрасного пола. В это время он пишет сатирический, злой роман «Человек с голубкой». Организация Объединенных Наций, на которую он возлагал большие надежды, очень разочаровала Гари. И эта книга, по сути, разоблачала ее деятельность. В романе выведены и генеральный секретарь, и его помощник, и министры иностранных дел, и послы, и чиновники, и разные службы. Фамилии и имена были очень прозрачны, сходство с оригиналами угадывалось. Интриги, ложь, фальшь политиков, двуличность – всё это выставлялось выпукло и беспощадно. Гари совершил очень смелый поступок. Ясно было, что книга написана как бы «изнутри», а ведь среди дипломатов не так много способных литераторов.
Поставить свою подлинную фамилию на книге, разумеется, было равносильно самоубийству. Новый роман Гари выходит под псевдонимом Фоско Синебальди. И дальше всю жизнь Роман Гари открещивался от этого сочинения. Лишь в 1984 году, после его смерти, книга была напечатана под настоящим именем автора. В Нью-Йорке он пишет еще один роман, «Краски дня». Это книга о Голливуде, в котором Гари еще ни разу не был. В ней описана любовь уже немолодого, стареющего француза к молоденькой американской старлетке. Этим романом Роман Гари, извините за каламбур, предвосхитил события своего будущего любовного романа, многое предугадал. Несколько лет спустя он получит новое дипломатическое назначение, станет генеральным консулом в Лос-Анджелесе. Как тут не вспомнить предсказания вещуньи Нины Борисовской?! Там он встретит молодую американскую актрису Джин Сиберг, и эта встреча сыграет роковую роль в его судьбе. В их с Сиберг жизни случится многое из того, о чем рассказывалось в «Красках дня». Что это было? Действительно предчувствие, предвосхищение собственного будущего? Или же он поступал именно так потому, что претворял в жизнь написанное ранее? Кто знает… Вообще в жизни Гари было немало такого, что словно предсказывало его дальнейшую судьбу.
