- Так, Фалта, надеть маску, - торопит Андрее.
- Мне не нужно, - огрызается Пепек. - Я в ней работать не стану.
Запальщик быстро оборачивается - вот сейчас заорет на Пепека, испугался Станда. Нет, ничего, не заорал.
- Вот как, - сказал он веско. - Опытный забойщик надел бы.
И он повернулся и пошел в крейцкопф к крепильщику, который вместе с Матулой, запрокинув ГОЛОВУ, рассматривают крепь и о чем-то советуются.
Пепек нагнулся за маской.
- Тоже мне ловкач, - проворчал он недовольно, - попробуй-ка сам в ней поработать! И не услышишь, если кровля затрещит... Я и так не задохнусь,гневно бубнит Пепек, натягивая противогаз.-Дьявол, резиной так и смердит!
Пепек становится похож на жука с толстым хоботком и огромными глазами. Из-под маски еще некоторое время слышится придушенное бульканье повидимому, Пепек все еще бранится; но вот он пополз на коленях под продавленную кровлю.
Тут из глубины донесся дребезжащий грохот.
Этот звук уже знаком Станде- заработал пневматический отбойный молоток. Слава богу! Теперь, стало быть, по-настоящему делается проходка к троим заживо погребенным!
Пепек, извиваясь, исчез между стойками и подбойками. Дед Суханек серьезно, почти священнодействуя, надевает противогаз.
- Мне тоже надеть? - нерешительно спрашивает Станда.
- Нет, не надо, ты останешься здесь. Ты в нем и дышать-то не сумеешь.
Дед Суханек необыкновенно забавен со своим слоновьим хоботом над мшистой порослью на тощей груди; а Станда разочарован - почему же только ему не нужна маска? Может, он первый сумел бы пролезть к тем троим... И он присаживается на корточки, чтобы хоть одним глазком глянуть, что делается там, внутри завала, но видит лишь, как Пепек пробирается вперед в клубах угольной пыли, которую гонит сюда вентилятор, и она вздымается так, что першит в горле...
Дед Суханек настойчиво хлопает Станду по плечу, покачивая резиновым хоботом: нельзя, Станда, нельзя!
- В чем дело? - недоумевает Станда, а дед показывает пальцем вниз. Ага, газы. Станда до слез закашлялся от угольной пыли; в ее клубах почти уже ничего не видно, одни лишь выпуклые глаза жука и болтающийся хоботок дедовой маски. Внутри с грохотом скребет лопатой Пепек, и - хлоп!- из завала вылетают камни и уголь.
Как далеко швыряет Пепек, - изумляется Станда, но тут из тучи пыли выскакивает Андрее.
- Живо за лопату, - подгоняет он, -нагружайте вагонетку! И пошевеливайтесь, понятно? Все убрать с дороги!
Дед Суханек кивает резиновой мордой - ну вот, и тебе дело нашлось, Станда; и, ослепленный пылью, Станда в внезапном приливе усердия, кашляя, принимается кидать лопатой уголь и каменья в вагонетку.
Когда он вернулся с пустой вагонеткой, дед Суханек уже сменил Адама; Адам бессильно прислонился к стойке, снял маску и ладонью стирает с лица и глаз такой обильный пот, что каплет с пальцев; Пепек срывает маску и сплевывает. Он разделся донага, оставил на себе лишь опорки; угольная пыль, смешанная с потом, стекает струйками, прилипает к мокрому телу, от Пепека чуть ли не валит пар.
- Пришлось прикрыть краны, - брюзгливо обращается он к Андресу. Пыль. - Пепек отхаркивается.- Ей-богу, сегодня мне здесь что-то не нравится!
Андрее пожимает плечами и пинает ногой разбросанные куски породы и угля.
- Слушайте, - сухо говорит он Станде, - такая работа никуда не годится; так любая команда сумеет.
Пол должен быть чистый, как в бальном зале.
"Ничего себе бал, - думает Станда, - от угольной пыли мы все почернели, словно вороны". Ему трудно дышать, болит голова, хочется прислониться к чемунибудь и вздохнуть поглубже, но не удается; и темно тут, лампочки еле мигают трепетными покрасневшими огоньками. Но - хочешь чистоты - ладно! И Станда хватает лопату и, пошатываясь, грузит породу. Слышнс, как у крейцкопфа бьет Мартинек по подлапке, в глубине завала грохочет и дребезжит отбойный молоток, которым орудует дед Суханек.
Пепек сплюнул еще раз, выругался как следует - вероятно, про запас - и снова надел маску. Адам серьезно, сосредоточенно возится с кислородным аппаратом, очевидно там что-то неладно.
В это время оттуда, где работал крепильщик, послышался треск, что-то хряснуло и тяжело шлепнулось, будто сверху свалился мешок с мукой. Андрее вздрогнул.