— Да вы не стесняйтесь, денег не спросим, а коли не хватит, еще наносим.
— Ах и вода!— похвалил Головин. Он отпил через край ведра еще несколько глотков. — Истинный нарзан!…
Соседки переглянулись и почему-то притихли. Они смотрели на женщину, что неторопливо шла к колодцу от ближайшей калитки.
Он понял ревнивые взгляды соседок: стройная смуглянка была очень красива. Черные косы ее мягко обвивали голову, ясные черные глаза смотрели радостно и удивленно.
— Добрый вечер! — поздоровалась она.
Ей никто не ответил.
Привычными плавными движениями она опустила ведро и зачерпнула воду, коротко взглянув на полковника влажными, как черная смородина после дождя, глазами. Перекинув коромысло через плечо, женщина гордо вскинула голову и так же неторопливо пошла назад, легко и плавно, слегка покачивая бедрами.
— Какая красавица! — невольно вырвалось у Головина.
— Приглянулась? — спросила кареглазая, и зубы ее блеснули в насмешливой улыбке. — Она до вас, мужиков, не гордая. Только занятая сейчас.
— С бригадиром, бесстыдница, пугается, — сердито сказала пожилая колхозница и сплюнула.
— С каким бригадиром?
— Так с Ивановым же! — усмехнулась кареглазая.
— С Ивановым? — удивленно переспросил Головин.— У него же есть жена.
— Жена так, для порядку… А гостит у других.
— И жена-то у него третья или пятая, — добавила пожилая колхозница и осуждающе покачала головой.
— А я думал — Иванов хороший семьянин, — с деланым равнодушием заметил Головин.
— Ой, хороший семьянин! — прыснула кареглазая. — Кобель он бессовестный, а не семьянин! Не одна горькими слезами от него плакала… Авдотью эту, красавицу, муж из-за него топором хотел зарубить. Отпросилась, клялась и божилась перед всей родней, что будет верная да покорная.
— Притихла что-то последнее время, — задумчиво сказала высокая, средних лет женщина со строгим лицом, обращаясь к подругам. — Раньше, помните, как высоко неслась? Наплакалась от нее на свинарнике. И то не так, и это не по ее характеру. Любовница бригадира, чего же не командовать! А теперь тише воды, ниже травы ходит.
— Кто же ее муж?
— Прицепщик. Возле тракторов в МТС работает. Пока не женился — был парень как парень. А теперь такой худющий да страшный! Она-то женщина в соку. Вот и ищет мужика покрепче. А кто виноват, что человек извелся? Она же, бесстыдная! — злобно выкрикнула молчавшая до сих пор болезненного вида женщина с коричневыми пятнами под глазами.
Чувствуя, что страсти не в меру разгорелись, Головин попробовал немного утихомирить женщин.
— Жизнь, бабоньки, прожить — не поле перейти. Случается, что и с дороги человек собьется. Вот бы и помочь такому правильную дорогу отыскать. И потом чужая душа — потемки. У каждого свой характер, свои побуждения, своя психология…
— Какая такая психология? — оборвала его пожилая колхозница. — Распутство это, а не психология!
Над улицей заклубилось густое облако пыли — это возвращались со стадом пастухи. Поспешно подхватывая ведра, женщины стали расходиться.
— Спасибо за воду и приятную беседу! — крикнул им вдогонку Головин.
— На здоровьечко! — обернулась кареглазая. Ведра на ее коромысле колыхнулись, и вода выплеснулась ей на ноги. Женщина рассмеялась и быстро пошла вдоль улицы, спеша к своему двору.
Головин повернул к сельсовету, где его ждала машина.
«Что, если отрешиться от политической подоплеки и подойти к делу с иной стороны? — подумал он. — Вполне возможно, что в Иванова стрелял кто-то из обиженных мужей…»
* * *
Листая свой блокнот, капитан Григорьев не раз поглядывал на часы и, как только Головин вошел, быстро вскочил с места и доложил торопливо:
— Ракетница, товарищ полковник, была в продаже в городском спортивном магазине и куплена в воскресенье 10 апреля. Вот чек на ее продажу, изъятый из архива магазина.
— Кто из весельчан был в этот день в городе? — спросил Головин.
— Колхоз организовал выезд на базар автомашиной. Вот список всех, кто ездил десятого в город. — Пробежав глазами протянутый ему список, Головин остановил взгляд на одной фамилии.
— Прицепщик Васько, — вслух прочитал он. — Вы знаете, какая у него семья?
Григорьев взглянул в свой блокнот:
