— Разве обо мне Айрин не упоминала? — удивленно спросила Бекки. — Не говорила, что пригласила меня пожить в вашем доме, пока я не закончу портрет?
Джилл хлопнул ладонью по баранке.
— Говорила, конечно! Только у меня вылетело из головы. Потом вдруг захожу на кухню и вижу, как некая юная особа варит кофе. Ну, у меня и всплыло в памяти, что Китти договаривалась относительно своей племянницы.
А обо мне почему-то не вспомнил, с оттенком обиды подумала Бекки.
— Вот потеха, — продолжил Джилл. — Надо матери рассказать, пусть повеселится, а то в последнее время только и делает, что изводит себя мыслями об отце. Вбила в голову, что старику без нее скучно…
— А мне казалось, Айрин беспокоится о его здоровье, — заметила Бекки, решив, что промолчать будет невежливо.
Джилл пожал плечами.
— Ну, не без того… Но, по-моему, им неплохо бы отдохнуть друг от друга. — Немного помолчав, он вновь повернулся к Бекки. — Надо же, не могу поверить — совсем еще девчонка, а уже художник!
У нее порозовели щеки.
— Это не всегда зависит от возраста. Или вы жалеете, что пригласили меня писать портрет Айрин?
— Я? — вскинул бровь Джилл. — Послушай, давай без формальностей, ладно? А то смешно получается: мою мать ты называешь просто по имени, а со мной на «вы».
Бекки притихла. Несколько мгновений сидела, разглядывая собственные ногти, пока не услышала:
— Эй! Ты что, не согласна?
Не могла же она признаться, что своими словами Джилл вновь вызвал в ее теле волну приятного трепета!
Вообще пребывание с Джиллом в ограниченном пространстве автомобильного салона представлялось Бекки слишком интимным. Все-таки не следовало соглашаться на эту поездку. Уж лучше было опоздать на занятия, чем сидеть сейчас с практически незнакомым человеком, изнывая от чувственного томления.
Вот к чему приводит затворническая жизнь! Самое обычное общение с мужчиной воспринимается как невесть какое эротическое приключение.
С одной стороны, Бекки соглашалась с подобным утверждением, но в то же время ощущала в нем какой-то диссонанс. Потому что хоть и вела довольно закрытое существование, затворницей все же не была. Конечно, большую часть времени она проводила дома, в студии. Встречалась чаще всего с Денни, но их общение было специфическим, просто они устраивали друг друга. Однако в колледже Бекки окружали люди, в частности студенты, среди которых было немало симпатичных парней. Но ни один из них не заставил ее сердце дрогнуть.
А Джилл Хорнби сделал это с первой минуты знакомства…
— Бекки!
Она встрепенулась.
— Да.
Джилл пристально взглянул на нее.
— Да — в смысле не согласна или наоборот?
— Наоборот, — подавив вздох, произнесла Бекки.
— Вот и замечательно. Молодец!
И вновь… Ничего особенного Джилл не сказал, но его похвала почему-то оказалась очень приятна Бекки. Разумеется, она постаралась это скрыть.
Остаток пути Джилл развлекал ее веселыми историями из собственных студенческих лет. Когда подъехали к колледжу, спросил:
— В котором часу у тебя заканчивается учеба?
— В начале первого, — ответила Бекки, покидая автомобиль.
Джилл вздохнул.
— Жаль.
— Почему? — Бекки посмотрела на часы и увидела, что до начала занятий остается равно пять минут.
— Я не смогу заехать за тобой и отвезти обратно.
— О, ничего страшного! — воскликнула Бекки чуть громче, чем следовало. В действительности она была рада, что расстается с Джиллом — хотя бы временно, — его близкое присутствие выбивало ее из колеи. Кроме того, ей требовалась пауза, чтобы можно было разобраться в себе и своих противоречивых ощущениях. — Я прекрасно доберусь на автобусе.
Джилл посмотрел прямо ей в глаза.
— Что ж, тогда до вечера. Сегодня я ужинаю дома. Успехов!
С этими словами он укатил.
А Бекки, вместо того чтобы отправиться в колледж, стояла и смотрела вслед светлому «бентли». Спохватилась, лишь когда однокурсница крикнула ей, взбегая по ступенькам:
— Эй, Бекки Блейс, о чем размечталась? Опоздаешь!
