Жена, которая ждала ребенка, своим женским чутьем почуяла неладную со всех сторон обстановку.
— По-моему, наш лучший друг князь Клингор очень хорошо запутал тебя в какие-то свои сети, не хуже, чем того льва, что вы привезли с охоты. И сети эти дотянулись в столицу. Я вижу, любимый супруг мой, что сам ты не можешь из них выпутаться. Может быть, мне по-женски поговорить с королевой?
Принца вначале шокировало, что в столь важном деле нужно прибегать к помощи женщины. Но затем он начал немного успокаиваться, вспоминая, что ведь Линью королю возвратила королева Толтисса, а самому королю пришлось бы разбивать лоб об укрепления и гробить свое войско. Да и воспользоваться помощью Высокородной гетеры считалось не зазорно даже Императору, а для Атара его жена была выше всех, самых Высокородных, гетер. Словом, он начал склоняться к мысли принять ее предложение.
Но совершенно неожиданно все переменилось. К принцу вечером пришел церемониймейстер и объявил ему, что завтра утром король и королева ждут губернатора Сахирры принца Атара для длительной аудиенции наедине.
Вначале разговор шел не о деле. Король, королева и принц потягивали ароматный кофе и вели светскую беседу, но Атар при этом чувствовал, что каждое слово и чуть ли не каждая мысль его оцениваются коронованной парочкой.
— Я уговорила супруга своего простить тебе неравный брак, тем более что жена твоя уже родила тебе сына и собирается родить еще ребенка, а поведения она самого лучшего, — ласково сказала королева Толтисса, глядя на принца так, что у него мороз по коже пробежал.
— Я благодарен тебе, мудрейшая и очаровательнейшая, — вежливо ответил принц, и, поскольку по правилам высшего этикета нельзя было расточать хвалебные эпитеты, не смягчая их юмором, продолжил: — Если бы мне понадобилось сейчас взять вражеский город, я бы попросил у короля не армию, а тебя.
Вспомнив линьинскую авантюру Толтиссы, все улыбнулись.
— Да, месяцы противоборства с Ляном Жугэ тебя здорово изменили, принц, — продолжил шуточную линию король. — Теперь ты первым делом думаешь о том, как перехитрить и ошеломить противника. Интересно, какую стратагему ты подготовил для нас.
— Кофе такой прекрасный, что все стратагемы у меня вылетели из головы, — отпарировал принц.
— Я слышала, — продолжала королева, — что знаменитая Кисса теперь будет твоей подданной.
— Ты ошиблась, великолепная. Она лишь возвратила себе свою свободу, согласившись стать гражданкой новой колонии.
— Значит, это правда, что ты, принц, собираешься нас покинуть? — мягко спросил король.
— Мне наскучила спокойная жизнь. В такие времена в королевстве достаточно иметь одного полководца, а князь Клингор сильнее меня как военачальник. Мне уже сорок лет, но я еще не прославил свое имя достаточно. Мне ничего не остается, как поставить себя перед выбором: умереть или победить, — произнес принц весьма холодным тоном патетические слова.
— Ну насчет того, кто из вас сильнее, как военачальник, еще неизвестно. Вы друг с другом не сталкивались, и никто не знает, что было бы, если бы Клингору противостоял не средненький Эстрагон и не мой простоватый кузен король Тромы, а сам Лян Жугэ, — отвесил изысканный комплимент король, внимательно наблюдая за реакцией принца.
— Я и не хочу, чтобы когда-то мы с Клингором или с твоим величеством оказались вынуждены меряться силами и полководческим искусством, — без лишнего политеса отрезал Атар. — Я скроюсь как можно дальше, на самый край Земли, чтобы там получить от Судьбы то, что она мне уготовила.
— Ну что же, дядюшка, — слегка улыбнулся король. — Замысел у тебя грандиозный. Я еще раз убеждаюсь, что наша семья не выродилась. Честно говоря, мне жалко даже дурачка Крангора, который не учел, что отпускать себя на волю в страстях для государственного человека недопустимо. Я слышал, что он пьет, уже не обращая внимания на качество вина.
— Рассказывают, что принц Крангор по целым сезонам не подпускает к себе женщин вообще, а потом вдруг бросается на первых попавшихся. Хорошо, что он еще до шлюх не опустился, — с некоторым оттенком брезгливости промолвила Толтисса. — Переживать погибшую любовь, конечно, надо. Но нельзя же при этом терять свой уровень и опускаться до какого-нибудь цехового мастера, который случайно оказался прихотью Высокородной гетеры, а затем заливает свое горе по поводу невозвратимой любви вином и развратом.
