Почти всю ночь, я простоял возле борта, глубоко втягивая холодный ночной воздух, нагнетая его в лёгкие, так, словно старался вобрать в себя как можно больше, и унести с собой, на долгую память. Подошло время продолжать свой путь, мы ведь и в этот мир спустились только потому, чтобы было о чем расспрашивать Одина не понаслышке, теперь, когда дело было выполнено, и я узнал кое-что о серединном мире, пора бы и в Асгард заглянуть. Осталось только попрощаться с Атарком, и его хирдманами. Я направился на нос, секонунг как всегда на своем любимом месте, смотрит на узкую полосу воды, так и не затянувшуюся льдом после предыдущего прохода драккара.
Скоро и льды закончатся, нам нужно будет высадиться, как только появиться открытая вода. Я постоял возле вожака морских волков, помолчал некоторое время, а потом негромко сказал:
— Эй, конунг, знаю, что не время и не место, но буди своих воинов, будем немножко отмечать победу.
Атарк, открыл, было, рот, чтобы спросить в своем ли я уме, но видимо вспомнил, с кем говорит, подозвал Рудольфа, и быстро отдал приказание. А достав за ранее подарок Альтара, насоздавал множество простых деревянных кубков, принялся наполнять их, заставляя парить в воздухе. Усталость и недовольство разбуженных воинов, как ветром сдуло, едва они уловили редкий аромат, распространявшийся от кубков. Я взял управление «Властелином Морей» на себя, пока идем как ледокол, рулить будет магия, поэтому даже кормчего Старка оторвали от дела, и устроили маленькую попойку.
Окидывая взглядом, лица суровых воинов, на которые медленно наползало хмельное веселье, я подумал:
— Может быть, и не такого похода ожидал от меня Атарк и его хирдманы? Наверное, им хотелось видеть его более удалым и славным, чтобы было, потом что воспевать в сагах, но после Лусира, такой уж из меня, получился воевода — все больше сам, предпочитаю не рисковать людьми и не гробить их понапрасну.
Когда все уже изрядно захмелели, я наклонился поближе к конунгу и негромко сказал:
— Атарк! Ты и твои хирдманы теперь свободны, вы выполнили свое обещание, отработали свой срок, теперь у вас передо мной ни каких обязательств нет. Позор смыт. Я думаю, мы сойдем на рассвете, высадите нас у кромки Великих Льдов.
— Да ты чего Рус, умом тронулся, куда тебя высаживать? Тут земель отродясь не бывало, одни льды да мороз, а пехом переть, да ни в жизнь не дойдёшь — вновь видимо, забывшись с кем разговаривает, выпалил конунг, выпучив глаза.
Сидевший неподалеку и слышавший всё это Фарсад, тоже не выдержав, заорал во всю глотку:
— Эй побратимы, слыхали ли вы когда-нибудь такое — На льды высадится, с целого то драккара, да считай с полной командой?
— Да ты что Рус — послышалось отовсюду — Там же ни единой живой души нет, одни сплошные льды, зачем тебе это?
— С чего вы взяли, что там нет ни чего? — спросил я, ощущая где-то там, в непроглядной дали, нечто знакомое, хотя сейчас и не видимое — Там есть то что открывает путь из старого пространства и времени в новое, из одного цикла в другой. Когда оно направлено по вертикали, тогда соединяет землю и небо, людей и богов, низ и верх. Конечно, вертикальный мост может вести и в нижний ми, но мне кажется, что там не что иное как «колеблющийся путь» и нам надо именно к нему.
Все голоса враз смолкли, наступила почти гулкая тишина, даже ветра казалось, затихли, сдерживая свой порыв, а элементали накрыли пеленой неслышимости ревущие волны. Первым, как и положено тишину нарушил Атарк:
— Ты хочешь сказать там мост-радуга, ведущий с земли на небо, который построили боги? Мост Асов?
— Именно так, я ощущаю там Биврест — раз пройдя по нему, уже ни когда не спутаешь.
После этих слов, казалось, застыл сам воздух, но морской конунг нашел в себе силы выдавить из себя:
— Раз, пройдя по мосту Асов? О великие боги… О великий… Прости нас непонятливых, прошу тебя назовись, чтобы я мог рассказывать о нашем совместном походе, сидя у очага, в ненастные ночи, своему роду.
— Атарк, я не тот, за кого ты меня принимаешь, и не удостоен чести быть асом, я совсем из других мест.
— Значит ты Ван? Или кто из… из… — он запнулся не находя слов.
