Небольшая, но уютная кухня, где у меня минимум мебели и ни грамма новомодной пластмассы, только натуральное дерево цвета морёного дуба, стены пастельных тонов и никаких рюшечек, которые так обожают женщины. Единственная блестящая вещь, – джезва из кованной меди. (подарок одного знакомого из Бейрута) На завтрак тосты, йогурт, несколько кусочков сыра, вишнёвый джем и кофе – запах пряный, сочный. Талейран, если не ошибаюсь, писал, что кофе должен быть «чёрным, как ночь, сладким, как грех, и крепким, как проклятье». Может, и не совсем точная цитата, но представление о том, какой я люблю кофе, вы уже имеете. После маленькой чашки (из больших пусть американцы свою бурду пьют) можно и закурить, хотя курю редко – здоровья жалко. Изредка, для вкуса, или на деловых переговорах для создания нужной атмосферы. Поэтому не спеша выкуриваем первую, самую вкусную, сигарету, потом последний глоток кофе – и вперёд, одеваться и собираться. Так как сегодня пятница, то установленный шефом дресс-код с чистой совестью посылаю к чёрту, имею полное право. Джинсы, легкие мокасины и рубашка с короткими рукавами. Бросаю взгляд на термометр; хм, надо бы ещё свитер прихватить, у нас погода обманчива, несмотря на тёплую весну. И плевать, что на часах только шесть часов утра; мой работодатель давно привык, что на работу заявляюсь первым, а ухожу последним. Выбежал на улицу, прищуриваясь от утреннего солнца, и сел в машину, вроде ничего не забыл?
Да, вы правы... Если человек сам себе готовит завтрак, поёт утром в душе и сидит на работе больше двенадцати часов, то он не женат. Именно так и есть. Не скажу, чтобы это сильно напрягало, это скорее головная боль моих родителей, которых вижу крайне редко, два-три раза в год, когда прилетаю в Москву, так что меня ещё не женили, хотя попытки, как говорится, имеют место быть. Им, видите ли, хочется понянчить внуков и увидеть мою жизнь устроенной. Желание хорошее, но на данном этапе, право, не собираюсь обзаводиться семьёй во второй раз. Да, было такое дело, по молодости. Студенты, молодые и глупые; хотелось „самостоятельности“, которую мы и получили. Поженились в восемнадцать лет, а через три года тихо и мирно разошлись, не озадачивая себя делёжкой детей и имущества – за полным отсутствием и одного, и другого. Voilà, господа!
До утренних пробок ещё целый час, а то и два, поэтому, никуда не торопясь, за двадцать минут добрался до нашего офиса. Махнул охраннику Валере, сидящему с кружкой кофе у входа в здание, отключил сигнализацию, и вот уже на работе. Многие знакомые говорят, что даже если не знать, где работаю, то можно догадаться – по запаху. Оружейную смазку ничем не перебьёшь, она впитывается в тебя, как вода в прибалтийский песок. Жаль, чертовски жаль, что не производят такой парфюм для мужчин, купил бы обязательно. Хотя, с другой стороны, зачем он нужен, я и так пропитан этим ароматом насквозь. Дело в том (как вы и сами, наверное, догадались), что работаю в оружейном магазине, а точнее – в фирме, которая торгует оружием. Оптом и в розницу, новым и подержанным – Мекка больших детей и дорогих игрушек. Покажите мне хоть одного мужчину, который останется равнодушным, взяв в руки хорошее ружьё или пистолет. Даже банальный нож, чёрт меня побери! Нет, может быть, такие и есть, но я не видел. Мне всё больше на других везёт. На «специалистов», если так можно выразиться. Есть, знаете ли, такие субъекты, которые любят доставать нашего брата. Они будут ходить месяц, прицениваясь к дрянной китайской пневматике, торговаться до потери пульса, а под занавес вспомнят, что новая раковина на кухню им нужна больше. И уйдут, чтобы вернуться через месяц. Так что, по большому счету, основной доход не от торговли ружьями, как можно подумать. Это только кажется, что достаточно продать несколько дорогих винтовок, чтобы прилично заработать (особенно если посмотреть на их цену). Увы, это не так, самая большая прибыль – от банальных газовых пистолетов и баллончиков, которые покупают все, кому не лень, особенно студенты и домохозяйки. Ну и патроны, конечно, их покупают охотники, спортсмены и прочая стреляющая братия, к которой я и себя, грешного, причисляю.
