К тому же мой огромный опыт… Навряд ли я смогу без остановки на ночь. Конечно, кати мы с обозом, а не по реке, я бы все равно рискнул, а так смысла это путешествие и впрямь не имело. Да и плыли мы сегодня достаточно быстро, отмахав за день не меньше пятидесяти верст, и проскакать больше все равно не получится. Во всяком случае, у меня.
Оставалось досадливо махнуть рукой и… пойти спать.
– Я рад, что мой спутник умеет признавать свои ошибки! – крикнул мне в спину Ицхак.
Кажется, это называется «подсластить пилюлю»…
Что купец пообещал наутро гребцам, я не знаю. Понятно, что серебро, но насколько он взвинтил обычну ю оплату, сказать трудно. Скорее всего, не меньше чем вдвое, потому что мы уже не плыли – летели.
Стык между Рузой и Москвой ладьи миновали, когда до полудня оставалось еще несколько часов. Я бы его и вовсе не заметил, если б не подсказал купец. Время на обед он тоже сумел сэкономить, организовав его на ходу – часть гребцов торопливо жевала краюхи хлеба с неизменной луковицей и здоровенным шматом сала, вторая половина наяривала на веслах. Как результат – в Звенигород мы снова прибыли в потемках, но ведь прибыли, одолев двухдневную дорогу за один переход.
– Дальше будет легче,- вновь невозмутимо заметил Ицхак.- Не скажу, что мы прошли сегодня две трети пути, но за три пятых ручаюсь.
Река еще дымилась белым густым паром, напоминая варево, закипающее в огромном котле, когда мы наутро, едва забрезжил рассвет, двинулись вперед, раздирая это месиво в драные клочья. Было что-то неестественное и фантастическое в нашем стремительном и молчаливом полете по реке. Тишину, как по уговору, соблюдали даже гребцы, которые обычно изредка вяло переругивались между собой. Наверное, вчерашний день изрядно вымотал даже их, привычных к веслам.
Вообще-то от Звенигорода до Москвы по прямой чуть больше пятидесяти километров, но река, как назло, принялась выписывать дикие петли. Одна, например, растянулась на дюжину километров, в то время как от одного ее края до другого можно было пройти за десять минут – километра не будет. Но не тащить же волоком лодки, тем более по сплошному лесу. Приходилось лететь дальше, послушно выписывая зигзаги.
Мы успели, причалив к пристани в устье Яузы за полчаса до того, как стало смеркаться. Наша ладья оказалась бы на месте и раньше, но задержали «живые» мосты, как здесь именуют плавучие сооружения, лежащие на воде. Мостов было два. Один чуть выше устья Неглинной, а второй, тянувшийся от Китай-города к Замоскворечью, был расположен у восточной оконечности крепостной стены. Состояли они из секций, каждая из которых была сделана из больших деревянных брусьев, плотно стянутых друг с другом. Секции соединялись толстыми веревками из лыка. Время от времени, по мере скопления судов, две секции развязывали, разводили в разные стороны, как створки двери, открывая проход по реке, а затем вновь устанавливали на место. Возле каждого мы провели в ожидании около часа.
Уже после того, как мы добрались до цели, я успел еще раз порадоваться, что оказался в компании с бывалым человеком. Без него я бы окончательно заплутал среди всех узких улочек с завитушками, которых в слободах видимо-невидимо. Да и вообще оторопел я на первых порах в столице-матушке. Это сейчас она чистая и ухоженная, а тогда…
Для начала попробуйте мысленно снять с нее весь асфальт. Получилось? И как картинка? Затем возьмите бревенчатый домишко в какой-нибудь рязанской деревне, где доживает свой век одинокая бабуля, всю жизнь прои- шачившая в колхозе, и теперь вместо всех этих многоэтажных строений напихайте таких домиков. Только не забудьте содрать с крыш шифер и рубероид, а вместо них накиньте обычную солому. Улицы, само собой, сделайте поуже, на манер все тех же деревенских. Ах да, непременно учтите сады и огороды – их тоже хватает. Да и мельниц порядком. Теперь посмотрим, что у нас вышло. Правильно, село селом, только очень большое и гордо именующее себя столицей всея Руси.
Нет, подальше от реки виднелись и терема в два, а то и в три этажа, или, как здесь говорят, жилья, со всякими резными выкрутасами, но это там, возле Кремля, а тут, у пристани, именно так, как я и сказал. Плюс вонь, грязь и жуткий бардак. Вдобавок все чего-то суетятся, спорят, ругаются, кто-то ударяет по рукам, заключая сделку, то и дело снуют грузчики в живописном тряпье – репинские бурлаки отдыхают, подозрительного вида личности деловито тащат к причалу какие-то тюки, а поодаль косят хитрым глазом на плохо лежащее шаромыги, терпеливо ожидающие своего часа, который скоро наступит…
