Мне припомнилось, что эти птицы выбирали жилье поближе к людям, и я еще увереннее зашагал дальше. К тому же ничего иного и не оставалось. А чтоб веселее шагалось, я мурлыкал под нос:
Не счесть разлук во Вселенной этой.
Не счесть потерь во Вселенной этой,
А вновь найти любовь найти всегда нелегко.
Но все ж тебя я ищу по свету,
Опять тебя я ищу по свету,
Ищу тебя среди чужих пространств и веков.
Ух, как здорово подходили слова. В самую точку били. Впрочем, оно и немудрено, если вспомнить события, происходившие в фильме. А потом перешел на: «Счастье вдруг, в тишине…», затем… Словом, много чего перепел – день оказался каким-то на удивление длинным.
Так я топал и топал, пока не стемнело, а в животе не стало бурчать от голода. Пора было устраиваться на ночлег, но углубляться в мрачный лес почему-то не хотелось, а признаков жилья впереди не наблюдалось, и я по-прежнему продолжал месить грязь старыми офицерскими берцами – подарок Валерки, так же как и прочий камуфляж, включая бушлат с подстежкой.
Наконец стемнело окончательно, и я понял, что выбора у меня не остается. Дитеко в лес заходить не стал, расположившись метрах в ста от опушки. Все-таки я – городской житель и запросто могу заплутать. Несколько беспокоило то, что если мне хорошо виден просвет, то и те, кто поедет в ночное время, тоже заметят огонек моего костра. Однако, рассудив, что в столь поздний час в этом столетии вряд ли кто будет шляться по проселочной дороге, на которой и днем-то ни души, да и вообще – бог не выдаст, а свинья не съест, – я плюнул на все предосторожности и решительно направился собирать дровишки для костра. С грехом пополам только на шестой спичке запалив огонек – и как тут народ управляется с обычным кремнем и трутом?! – я откинулся на оставшейся куче хвороста, предвкушая долгожданное тепло и собираясь отдохнуть. За припасами в вещмешок лезть не стал – так устал, что даже не хотелось шевелиться.
«Ага, размечтался! – возмущенно завопила судьба.- Ты ж сюда за приключениями приехал. Вот тебе порция номер один – забери и распишись!» И мой отдых прервался на самом увлекательном месте. Едва костерок разгорелся, как откуда ни возьмись появился народ. Взгляд – суровый, рожи небриты, да, похоже, и не мыты, из одежды на каждом исключительно живописное тряпье, словно они только что обчистили гардероб какого-нибудь драм- театра сразу после окончания репетиции горьковской пьесы «На дне». Хотя нет, с театром я погорячился. Помимо того что оно было шикарно изодрано, оно еще и воняло. Специфика аромата, конечно, не та, что у новокузнецких бомжей, но воздуха тоже не озонировала.
Кажется, и я им не понравился, причем по той же причине, что и они мне – одежда чистая (относительно), обувь крепкая и вообще – явный чужак.
Но как бы то ни было, учитывая полное отсутствие оружия (вот когда я всерьез пожалел об исчезновении ТТ) и численное преимущество – я не Шварценеггер и в одиночку против пяти человек не сдюжу, тем более что у каждого за широким поясом по ножу или сабле,- решил срочно налаживать консенсус.
– Мир вам, люди добрые. Вот как славно, что вы ко мне на огонек пожаловали! – возопил я, поднимаясь со своего хвороста.
На лице улыбка, руки для объятий распахнуты – ни дать ни взять и впрямь друзей повстречал. На самом-то деле я бы этих друзей и на порог не пустил, но деваться некуда. Даже вставать пришлось аккуратно и по возможности не делая резких движений – ни к чему пугать народец, а то, не ровен час…
Нет, я вовсе не собирался перед ними лебезить и унижаться. Еще чего! Не дождутся! Все должно быть в рамках обычной вежливости к случайно встретившимся мне людям и не более того. Опять же и мне полезно – учеба. Первый урок по психологии средневекового человека. Татей тоже надо попытаться понять.
«Скажи заветные слова джунглей, которым я учил тебя сегодня»,- потребовал Балу. «Мы с вами одной крови, вы и я»,- ответил Маугли.
А я сумею правильно произнести заветные слова? Произнести так, чтобы поняли? Вот и попробуем. Ну а если не выйдет, тогда и будем посмотреть. Конечно, лучше бы разойтись с миром – не в мою пользу расклад, ох не в мою, но, если что, слабину давать не стану. Достанется, конечно, но и вам не поздоровится. Всем. Так что погодили бы вы, ребятки, извлекать свои тесаки – давайте-ка мы ими лучше хлеб порежем, а в конце задушевную песню споем. Дружно. Вместе. Можно обнявшись. Но я не настаиваю. Выбор за вами. Только не ошибитесь. Чревато, знаете ли…
