вали, что Тимоха Долгорукий повсюду хвалился, будто все загодя чуял, потому и не стал выдавать дочь за Михайлу, токмо лжа это – не вышло у него, вот и все.
Я вновь насторожился, надеясь услышать дополнительные подробности об этом Тимохе, имеющем сына Андрея, но напрасно. Далее Висковатый резко повернул свой рассказ в сторону Годуновых, однако внимания я все равно не ослаблял. Во-первых, может быть, еще повернет опять к Долгоруким, а во-вторых, сведения о Годуновых интересны сами по себе. Тот же Борис Федорович, о котором мне довелось читать, производил весьма приятное впечатление. Правда, спутался с дурной компанией – я имею в виду опричников царя, но тут уж ничего не попишешь, другой поблизости не наблюдалось.
К тому же, если мне не изменяет память, будущий царь чертовски суеверен. Даже в официальную для всех подданных присягу ухитрился загнать слова об обязательстве не колдовать против него и против всей его семьи. Это уже не обычный страх перед чародейством и ворожбой – тут припахивает манией, которой, если что, можно и воспользоваться. Ну-ка, ну-ка, что там о его родне?
– А что до сынов Годунова,- продолжал Висковатый,- то тут не в коня корм пошел. Из четырех сынов лишь старший Ванька Чермный батюшке угодил – и ратиться мог, и воеводствовал в Смоленске справно, и в опричнину одним из первых влез, да и сынка своего Дмитрия к царю подсунул. Ныне он уже до постельничего' дошел, смышленый, ничего не скажешь. Прочие же потише нравом уродились, да и здоровьишком хлипковаты. Василий с Федькой, хошь и помоложе Чермного, ан в домовину уже слегли, а Дмитрий, самый младший, жив, но из вотчин своих костромских ни ногой. Зато душой и впрямь светел. Когда брат его Федор богу душу отдал, так он детишек его – Бориса с Ириной – к себе взял и как родных растил.
«Борис и Ирина,- нахмурился я,- Ну точно. Это ж знаменитый Годунов. И отчество совпадает, Федорович он».
– А ныне они как? По-прежнему у него живут? – осторожно осведомился я.
– Зачем? Вырос уже Борис-то. Его Ванька Чермный к государю в рынды пристроил. О прошлом лете его уже к царскому саадаку приставили. А сестра его вроде бы маленькая еще, так что по-прежнему там, у Дмитрия Ивановича. Да она ему не в тягость. Самому-то господь детишек не дал, вот он и нянькается с племяшами…
Теперь по всему выходило, что для юного Вани Висковатого самое подходящее место – это Кострома, где в своих убогих вотчинах сидит «светлой души человек» Дмитрий Иванович Годунов, который вдобавок еще и бездетен.
Однако в любом случае для начала предстояло нанести визит среднему Висковатому – Ивану Меньшому. Как-никак родной дядя своего тезки, так что, может, подскажет местечко получше или вообще решит взять к себе.
Официальная версия визита – возврат сторублевого долга купца Ицхака. Деньги большие, а потому можно было смело требовать разговора с самим хозяином. Для наглядности я держал в руках тяжеленный кошель. Весил он как раз на сотню рублей. На самом деле денег там было немного – в основном свинцовая дробь. Только сверху я насыпал пару сотен серебряных новгородок, которые накануне взял у Ицхака.
Иван Меньшой поначалу растерялся. Еще бы, он-то ни о каком долге не имеет ни малейшего понятия. Только потом, после моего усердного длительного подмигивания до него дошло, что явился я совсем не за этим. Вообще-то, пообщавшись с ним, я понял, почему царь оставил в покое именно среднего из братьев Висковатых. Третьяка мне – тот как-то раз приезжал к брату на воскресную трапезу – повидать довелось. Впечатление он оставил о себе не в пример этому Меньшому – энергичный, ухватистый, да и за словом в карман не лез. Этот же – ни рыба ни мясо. Да и вообще всем в тереме, как я понял, заправляла исключительно его супруга Анастасия Ивановна, урожденная Годунова.
Едва узнав, что сын Ивана Михайловича спасен и находится в безопасном месте, она тут же без лишних слов осенила меня крестом, заявив, что меня не иначе как послал сам господь, вняв ее молитвам. Я засмущался, польщенный, хотя и не совсем убежденный в том, что именно всевышний выписал мою командировку, но, как оказалось, ловкая женщина не зря осыпала меня комплиментами, поскольку, по ее раскладу, везти мальчика к ее брату Дмитрию Ивановичу было больше некому – не супругу же этим заниматься?
