Глава VII. ЖЕНСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ
Охота, на которой Генри показал себя таким героем, была последней в том сезоне. Пришла весна и окутала своим зеленым, затканным цветами, покровом графство Букс. Весело кричали перепела в полях, засеянных хлебом, кукушка тянула свою меланхолическую ноту, и чудные рулады соловья оглашали леса по ночам. Наступил май, чудное время любви.
Генри Гардинг не избежал общей участи. В мае его страсть к мисс Мейноринг достигла высших пределов. Генри решил, что настал момент объясниться своей красавице в любви.
Окружающим казалось, что кокетка тоже, наконец, попалась. Предпочтение, оказываемое Бэлой Генри, объяснялось не только его состоятельностью, но и его внешними данными.
В это время младший сын генерала Гардинга был действительно очень красив и изящен. Единственный недостаток, в котором его можно было упрекнуть — это его склонность к расточительности, от которого со временем он мог исправиться. Впрочем, этот недостаток нисколько не вредил ему в глазах женщин, из которых не одна втайне завидовала мисс Мейноринг.
Что же касается последней, то следующий разговор ее с достойной матерью покажет нам, какие чувства она питала к Генри.
— Так ты хочешь выйти за Генри Гардинга? — спросила миссис Мейноринг.
— Да, мама, с твоего разрешения, конечно.
— А его?
Бэла звонко расхохоталась.
— Его! Но мама, мне нечего его и спрашивать.
— Уже! Разве он объяснился?
— Не совсем. Но, дорогая мама, я вижу, ты хочешь раньше узнать мой секрет, чем дать согласие. Я тебе скажу все. Он скоро объяснится — даже сегодня.
— Откуда ты знаешь это?
— Очень просто. Он мне дал понять, что ему нужно со мной серьезно поговорить и предупредил, что придет сегодня днем. Что же он мне может сказать другого, кроме того, что любит меня и будет счастлив получить мою руку?
Миссис Мейноринг молчала. На задумчивом лице ее не выражалось удовольствия, которое надеялась увидеть дочь.
— Надеюсь, ты довольна, мамочка? — спросила последняя.
— Чем, дочь моя?
— Но… иметь зятем Генри Гардинга…
— Дорогое дитя мое, — отвечала вдова, — это очень серьезная вещь, очень серьезная; надо хорошо подумать. Ты прекрасно знаешь наше положение и какие скудные средства оставил нам отец.
— Еще бы мне не знать, — отвечала Бэла с досадой. — Разве мне не приходится перешивать по два раза мои бальные платья и потом еще их перекрашивать? Тем более это причина выйти замуж за Генри Гардинга. Он избавит меня от всех этих унижений.
— Я не убеждена в этом, дитя мое…
— Ты что-нибудь знаешь, мама, скажи!..
— К моему сожалению, почти ничего.
— Но его отец богат, и их только два брата. И ты сама же говорила, что у него нет духовной, следовательно, его состояние будет разделено поровну. Я бы удовольствовалась половиной.
— Я тоже, дочь моя, если бы была уверена, что получу эту половину. В этом-то и затруднение. Если бы уже была духовная, тогда другое дело.
— Тогда я могла бы выйти за Генри?
— Нет. За Нигеля.
— О, мама, что ты говоришь?..
— Что все состояние будет принадлежать Нигелю. Нынче положение наследников очень шаткое, все зависит от каприза завещателя, а я знаю изменчивый характер генерала Гардинга.
Бэла умолкла и задумалась.
— Очень возможно, — продолжала почтенная матрона, — что генерал или совсем лишит наследства Генри, или оставит ему очень мало. Он страшно недоволен поведением своего младшего сына. Я не говорю, что молодой человек совершенно испорчен, иначе я не стала бы и слушать о нем, как о зяте, несмотря на всю нашу бедность.
