— Цыпленок был превосходен, — вежливо похвалила она, вставая, чтобы отнести тарелку в раковину. В это время Мег услышала, как Джек скребется в дверь черного хода, и сказала: — Пожалуй, я его впущу.
Николас промолчал, заливая молотый кофе водой и ставя кофеварку на огонь. Когда Мег открыла дверь, он спросил:
— Вам с молоком?
— Да, пожалуйста.
Отвечая Николасу, она повернулась спиной к двери и тут же вскрикнула от неожиданности: Джек налетел на нее и чуть не сбил с ног. Реакция Николаса была стремительной, он круто развернулся и схватил Мег за плечи. Она же инстинктивно ухватилась за него, стараясь устоять на ногах, но по инерции качнулась вперед. Только поэтому она оказалась буквально лежащей на Николасе, только поэтому их тела оказались прижатыми друг к другу так плотно, что между ними невозможно было бы просунуть даже листок бумаги.
И только поэтому его руки теперь держат меня так, словно обнимают, строго сказала себе Мег. Вероятно, есть какое-то разумное объяснение и его бешено участившемуся сердцебиению, просто я пока не додумалась.
Однако ее тело, похоже, не пожелало подчиниться голосу разума и истолковало все по-иному. Разумом Мег понимала, что Николас не может обнимать ее, как обнимал бы любовник, но тело реагировало именно как на объятия любовника. Мег почувствовала, что ее соски твердеют, и горячая волна стыда, захлестнувшая ее, только обострила все эти ощущения.
— Спасибо, — с трудом пролепетала она, поднимая голову, которая и так уже слишком долго покоилась на груди Николаса, и усилием воли заставляя себя посмотреть ему в глаза. В конце концов, должна же она как-то поблагодарить его за то, что он спас ее от неминуемого падения.
Взгляд ее предательски задержался на его губах, которые — редкий случай! — не были сурово сжаты, а сложились в улыбку. И в какую улыбку! У Мег в животе будто запорхали бабочки, она почувствовала легкое головокружение, а уж об остальных ощущениях и о том, где они возникли, ей было даже неловко думать.
— Маргарет…
Казалось, чуть охрипший голос донесся откуда-то издалека, Мег не столько услышала его, сколько почувствовала вибрацию, передающуюся от его груди по всему ее телу.
— Да?
Мег приоткрыла губы, собираясь еще что-то сказать в знак благодарности, но ей не было суждено это сделать. Случилось невозможное: губы Николаса нежно прильнули к ее губам. Это было легчайшее прикосновение, лишь намек на поцелуй, который мог перейти, а мог и не перейти в нечто более интимное. Однако инстинкт помог ее телу расшифровать безмолвное послание, и оно немедленно откликнулось: сердце забилось втрое быстрее, дыхание стало частым и прерывистым, а губы помимо воли Мег прильнули к губам Николаса.
— Ммм…
Неужели этот звук, похожий на довольное мурлыканье, издала я? — изумилась Мег. Неужели это мои руки так крепко обняли Николаса? Неужели это мое тело реагирует на его близость с таким восторгом, который я жаждала испытать с Марком, но так и не испытала, даже близко к этому не подошла? И, главное, неужели я собираюсь тратить время на решение бессмысленных головоломок, когда Николас открывает мне целый мир доселе неизведанных чувственных удовольствий?
— О-о-о, — тихо выдохнула Мег и в следующее мгновение с острым разочарованием поняла, что Николас больше ее не обнимает. — Вам не следовало этого делать, — неуверенно пробормотала она, как только к ней ввернулся дар речи.
— Вы правы, не следовало, — согласился Николас. — Может, я ничего и не сделал бы, если бы вы меня не пригласили. Для танго, знаете ли, нужны двое.
Я его пригласила?! Мег издала невнятное возмущенно-протестующее восклицание.
— Я не… — В это время залаял Джек, и Мег, не закончив фразы, пробормотала: — Мне нужно выгулять пса. — Она поспешила к двери.
— Когда вернетесь, меня, вероятно, не будет, — небрежно сообщил Николас. — Сегодня вечером я должен осмотреть два дома. Кстати, завтра меня тоже весь день не будет.
— Прекрасно, я очень рада, — мрачно пробурчала Мег, считая, что говорит достаточно тихо и Николас ее не слышит.
Но он услышал и заметил с обманчивой мягкостью:
— Вот как? Несколько секунд назад мне показалось совсем другое. Фактически…
