— Не думаю.
— Хорошо, — сказал он. — Если у нас будет возможность осмотреться на месте до приезда полиции, то забудьте про то, что бегали в аптеку, чтобы позвонить. Скажете полиции, что позвонили мне из дома, и только после этого побежали вниз по холму, чтобы меня встретить. Именно тогда вы и промокли. Вы не могли оставаться дома. Вам было страшно. Все понятно?
— Да, — покорно ответила она.
Перри Мейсон выключил свет в салоне и нажал на газ. Машина помчалась сквозь стену дождя.
Ева Белтер придвинулась к Мейсону, прижавшись к нему, обвила левой рукой его шею, а правую опустила ему на бедро.
— Я так боюсь, — сказала она, — я чувствую себя такой одинокой!
— Замолчите! — прикрикнул на нее адвокат. — Лучше обдумайте все еще раз!
Он ехал очень быстро, яростно нажимая на педаль газа. Вначале дорога шла вверх, потом он повернул на Элмвуд-драйв и там немного сбросил скорость, чтобы не пропустить нужный дом. На этот раз адвокат остановился на подъездной дорожке, прямо у самого входа.
— А теперь послушайте меня, — вполголоса произнес Мейсон, помогая женщине выйти из машины. — В доме тихо, похоже, никто выстрела не слышал. Полиции нет, поэтому еще раз хорошо подумайте. Если вы меня обманули, ничего хорошего из этого не выйдет. Вас ждут серьезные неприятности.
— Я вас не обманывала, — заявила Ева Белтер. — Я сказала правду. Богом клянусь!
— Что ж, пойдемте в дом, — и Мейсон вместе с миссис Белтер поднялся на крыльцо.
— Дверь не заперта. Я ее оставила открытой, — сообщила женщина. — Заходите.
Она отступила назад, чтобы адвокат первым вошел в дом.
Перри Мейсон толкнул дверь:
— Нет, она похоже заперта. У вас есть ключ?
Она беспомощно посмотрела на Мейсона.
— Нет, ключ в сумочке, — сообщила Ева Белтер.
— А где ваша сумочка?
Ее глаза остекленели, женщина стояла неподвижно, и вся ее поза говорила о том, что она в ужасе.
— Боже! — прошептала Ева Белтер. — Наверное, я оставила сумочку наверху, в комнате… рядом с телом моего мужа!
— Вы взяли ее с собой, когда отправились наверх? — уточнил Мейсон.
— Да, взяла. Вероятно, я уронила ее, потому что не помню, чтобы сумочка была у меня в руках, когда я выбегала из дома.
— Мы должны попасть внутрь, — заявил Мейсон. — Есть еще двери, которые могут быть открыты?
Ева Белтер покачала головой, но потом вдруг вспомнила:
— Да, есть черный ход, которым пользуются слуги. Запасной ключ мы держим под навесом гаража.
— Пойдемте.
Они спустились по ступеням с крыльца и двинулись по гравийной дорожке, которая огибала здание. В доме было тихо, в окнах не горел свет. Ветер колыхал кроны деревьев, ливень хлестал по стенам, но из мрачного особняка не доносилось ни звука.
— Ведите себя как можно тише, — предупредил Мейсон. — Я хочу войти так, чтобы нас не услышали слуги. Мне нужно несколько минут, чтобы осмотреться на месте.
Ева Белтер кивнула, пошарила под карнизом, нашла ключ и открыла заднюю дверь дома.
— Хорошо, — кивнул Мейсон. — Теперь тихо пройдите к главному входу и впустите меня. Я запру заднюю дверь снаружи и положу ключ на место.
Ева Белтер кивнула и скрылась в темноте. Адвокат запер дверь на ключ, вернул его на его место, потом направился к главному входу.
Мейсону пришлось ждать на крыльце минуты две или три, пока он не услышал внутри дома шаги Евы Белтер и щелчок замка. Она открыла дверь и улыбнулась адвокату.
В холле горел только ночник, который слабо освещал помещение, однако тусклого света было достаточно, чтобы можно было рассмотреть уходящие вверх темные ступени лестницы, ведущей на второй этаж, и мебель — пару стульев с прямыми спинками, зеркало в красивой раме, вешалку для верхней одежды и стойку для зонтов.
На вешалке висело женское пальто, в стойке для зонтов стояли две трости и три зонта. С нижней части стойки на пол стекала струйка воды с одного из зонтов, и уже образовалась лужа, в которой отражался тусклый свет ночника.
— Вы не погасили свет, когда уходили? — спросил Мейсон шепотом.
— Нет. Я оставила все так, как сейчас.
— Значит, ваш муж, впуская гостя, не зажег никакого другого освещения, кроме маленького ночника?
— Да, получается так, — ответила Ева Белтер.
