Потом Ленин просит созвать собрание: он хочет говорить со стрелками.
* * *
Опять зал заседания. Так же, как день назад, сбоку от сцены кафедра.
— Идет! Ленин идет!
Быстрыми, энергичными шагами он поднимается на трибуну. Приветствуя стрелков, чуть наклоняет голову и улыбается какой-то особенной, неповторимой улыбкой, которая вызывает у всех чувство необыкновенной близости, доверия.
— Товарищи стрелки! — обращается Ленин к аудитории >6>. — Я рад, искренне рад за ваш революционный энтузиазм, самоотверженность и отвагу.
Далее Ильич говорит, что, когда читал резолюцию стрелков об уходе на фронт навстречу наступающему врагу, он чувствовал, что воинская часть, которая голосовала заг такую резолюцию, — это уже не часть старой, царской армии, не солдаты той армии, которая, бросая оружие, панически бежит и дезертирует целыми батальонами, полками. Воинская часть, голосовавшая за резолюцию, представляет собой отряд новой, революционной, рабоче-крестьянской армии.
— Товарищи! — продолжает Владимир Ильич. — И до приема этой резолюции мы были о вас такого же мнения.
Затем Лени# вспоминает, что, когда запросили бойцов из латышских полков для охраны Смольного, большевики знали, что эти полки во время революции боролись против меньшевистско-эсеровского Исколастрела, что они организовали в армии левый блок, с помощью которого в октябрьские дни большевизировали всю 12-ю армию. Революционные латышские полки прислали в Петроград своих лучших товарищей, стойких революционеров и отважных бойцов, проверенных в большевистских фракциях полков и на полковых собраниях.
Ленин еще раз повторяет, что он с радостью читал резолюцию стрелков о готовности идти навстречу врагу. Но каждая медаль имеет и оборотную сторону. И это надо учитывать.
Энтузиазм, революционная готовность, отвага, геройство — очень хорошие качества, без которых невозможна революция. Но для сознательного революционера, обученного и закаленного в боях бойца, этого мало. Требуется еще хладнокровие, нужно по-деловому взвесить все обстоятельства. Далее Ильич говорит о том, что революционеры должны быть готовы, не жалея жизни, идти в бой. Но не всегда это выгодно. Иногда приходится маневрировать. Не каждый раз можно посылать на смерть последних, самых верных и самых опытных бойцов революции.
— Петроград — сердце революции. Совет Народных Комиссаров и Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет — штабы революции, — продолжает Ленин. Он подчеркивает, что побежденная, но еще не уничтоженная буржуазия организуется не только на открытую, честную борьбу с Советской властью, но и на тайные нападения на штабы революции. Петроград и штабы революции нужно защищать и охранять в первую очередь, а для этого необходимо иметь храбрых, верных и хорошо обученных революционеров.
В заключение Ленин напоминает, что обязанности присутствующих здесь стрелков не менее важны, чем обязанности тех, кто сражается на фронте. Он добавляет, что в случае падения Петрограда (а будет сделано все возможное, чтобы этого не допустить) правительство переедет в Москву. Владимир Ильич выражает надежду, что у стрелков нет расхождения с ним в данном вопросе.
Он прощается, легко сходит с трибуны и, посматривая на стрелков и улыбаясь, спешит к выходу. Каждому казалось, что Ленин смотрит именно на него, мысленно разговаривает с ним и дружески улыбается ему одному.
— Как же быть, товарищи? Мы еще не голосовали за предложение Владимира Ильича, — смущенно сказал председатель собрания. — Согласно ли с нцм большинство?
— Все ясно и без голосования! — раздались возгласы.
— Правильно!
— Правильно!
* * *
Отряд, прежде состоявший из четырехсот штыков, вырос вдвое. Силы революции крепли.
Вскоре после VII съезда партии Советское правительство переехало в Москву. Москва стала столицей первого социалистического государства.
Первое мая. На Кремлевской стене висит красный транспарант. На нем большие белые буквы: «Да здравствует 1 Мая — день солидарности трудящихся всех стран!»
На Красной площади — наш первый военный парад.
Идет отряд стрелков.
— Да здравствуют революционные латышские стрелки! — разнеслось по Красной площади.
