Кроме десяти фил и нового порядка работы совета, Клисфен ввел еще одно новшество — коллегию десяти стратегов, по одному от каждой филы. Как показывает само название, стратеги должны были командовать войском и заниматься всем, что с ним связано. Однако их права вскоре значительно расширились, ибо оборона страны тесно переплеталась с внешней политикой и экономикой. Стратеги являлись очень влиятельными чиновниками еще и потому, что эту должность можно было занимать сколько угодно, времени, и притом каждый год. Архонтом же, продолжавшим формально оставаться первым человеком в государстве, становились только один раз в жизни. Таким образом, каждый, кто стремился сделать карьеру, боролся именно за должность стратега.
Такова была Клисфенова демократия, считавшаяся многими чересчур широкой, а в действительности весьма ограниченная — и не только потому, что в политической жизни не принимали участия рабы и метеки. Сами афинские граждане не были равны между собой. Клисфен сохранил их разделение, введенное за сто лет до него Солоном. Каждый гражданин принадлежал к одному из имущественных классов в зависимости от дохода. В первый, класс входили все те, чей доход составлял не менее 500 мер зерна, оливкового масла и вина либо соответствующую денежную сумму. Во втором классе было достаточно иметь 300 мер, а в третьем — только 200. Все остальные входили в четвертый класс. Это были так называемые феты — люди, живущие главным образом своим трудом. Правда, они могли принимать участие в народных собраниях, голосовать и выбирать, но не имели права занимать высшие государственные должности, а значит — входить в совет, называвшийся Ареопагом и состоявший из бывших архонтов. Компетенции Ареопага, особенно в области судопроизводства, были весьма широкими. Конечно, феты могли заседать в народных судах и входить в совет пятисот, однако лишь немногие граждане четвертого классу пользовались этим правом, потому что заседания судов или совета были частыми и продолжительными.
Представители власть имущих считали, что привилегии им даны справедливо, так как в случае войны они составляли основу войска в качестве тяжеловооруженных воинов — гоплитов. Только они могли позволить себе покупку полного доспеха. Бедняки либо вообще не несли военной службы, либо привлекались к ней в качестве лучников. Поэтому-то власть имущие имели полное право сказать: «Мы отдаем государству самую богатую дань — свою кровь. Мы не отбираем у фетов право голоса, но не можем им дать полного права участвовать в управлении». Клисфен полностью разделял подобные взгляды и не нарушил закона Солона. Это предстояло сделать его преемникам, да и то косвенным путем. Формально имущественные классы никто не отменял, но на практике разделение утратило значение и даже самым бедным был открыт доступ к высоким постам. Дело демократизации завершил Перикл. Однако личное влияние самого вождя настолько усилилось, что граждане говорили: «В Афинах только видимость правления народа, а на самом деле — единовластие».
Бронзовая колесница на Акрополе
Реформы Клисфена только-только начали осуществляться, когда в Афины явился спартанский гонец и объявил: «От имени нашего государства напоминаю вам, что здесь находятся люди, запятнавшие себя преступлением и проклятые богами. Исполните вашу святую обязанность и очистите город от скверны».
Гонец не скрывал, что следом за ним спешит с отрядом воинов сам царь Клеомен. Так спартанцы, которые совсем недавно помогли Алкмеонидам изгнать тиранов, вдруг открыто и жестоко выступили против них. Почему же это произошло?
Клеомен прибыл в Аттику по просьбе Исагора. Люди недоброжелательные, в которых в Афинах не было недостатка, утверждали, что обоих государственных мужей связала столь тесная дружба потому, что царю очень понравилась красивая жена Исагора. Последний же во время предыдущего пребывания Клеомена в городе проявил снисходительность. Однако в действительности более важные причины политического характера заставили спартанцев вмешаться во внутренние дела Афин. Исагор был сторонником олигархии, т. е. такого строя, при котором власть принадлежала исключительно родовитым людям. А Спарта как раз и являлась олигархическим государством, имевшим, однако, ту особенность, что здесь знатность и богатство всегда шли рука об руку. Политические права имели только несколько тысяч спартанцев, которым принадлежали земля и работавшие на ней полузависимые крестьяне — илоты. Даже свободные жители городков, так называемые периеки, не принимали в делах правления никакого участия. Неудивительно, что, по мнению спартанцев, Клисфен со своими реформами зашел слишком далеко: приравнял благороднорожденных, богатых к простому народу. В Спарте подобное было невозможно.
