Продираясь сквозь колючие кусты и густые заросли ельника, она исцарапала руки, а один раз спружинившая за ведьмаком ветка хлестнула ей по лицу. Катя чувствовала, что силы ее на исходе, но только лишь подумала об этом, как замер впереди Катипап.
Сначала она никого не увидела, лишь услышала, как ведьмак зловеще просипел:
– Ага! Вот вы где!..
Катя из последних сил ринулась вперед и поравнялась с Катипапом. Она посмотрела вперед, туда же, куда устремил буравяще-ледяной взгляд ведьмак, и увидела Наташку с Иваном. Парень и девочка были одеты так же, как и они сами – в джинсы и походные куртки: бледно-синюю у Натальи и выцветшую ветровку цвета хаки у Митрофанова. В Наташкиной руке была небольшая корзина.
– Зачем вы здесь?! – сердито выкрикнула Катя. – Шпионите за нами? Эх вы, а еще назывались друзьями!..
– Не надо так! – вскинула голову Наташка. Ее щеки были пунцовыми, на глазах заблестели слезы. – Мы ни за кем не шпионили. Тетя Яна… наша знакомая… пригласила нас в лес за грибами. Только зашли, а она куда-то делась. Теперь и мы не знаем, куда идти.
– Не знаете? – прищурился Катипап. – Это хорошо, что не знаете. – Он вдруг стал вычерчивать в воздухе руками сложные пассы и забормотал под нос неразборчивые слова. А потом выкрикнул: – Стоять здесь и не двигаться! – и ринулся дальше в чащу.
Оглядываясь на окаменевших бывших друзей, Катя и Лешка поспешили за ним. К счастью, продираться сквозь бурелом на сей раз пришлось недолго. Вскоре они очутились на небольшой поляне, посреди которой торчал огромный валун. Впрочем, сейчас он не особо «торчал», поскольку лежал на боку, обнажив на том месте, где находился до этого, проплешину свежей земли с широкой, около метра в поперечнике, черной дырой в центре. К этой самой «норе» и бросился сразу же Катипап. Он попытался нырнуть в нее с разбегу, но покатился вдруг по земле, едва не ударившись головой о нависающий над ним камень. Ведьмак по-звериному зарычал и повторил попытку. Однако и теперь «нора» не пропустила его. Стоя возле темного отверстия лаза на коленях, Катипап ударил по нему кулаками, но руки отскочили назад, словно черный круг был не дырой в земле, а резиновой перепонкой. Ведьмак громко, жалобно застонал и голыми руками принялся судорожно копать землю рядом с «норой».
Внезапно раздался торжествующий хохот. Он был настолько неожиданным, громким, зловещим, что Катя вздрогнула и попятилась. «Медсестра!..» – непонятно пробормотал Лешка, когда из-за валуна вышла к ним молодая симпатичная женщина. А в паре шагов за ней, словно верные слуги, с непроницаемыми холодными взглядами шествовали… Иван и Наташка! «Медсестра» остановилась напротив Катипапа, по другую сторону обнаженного круга земли. Черты ее миловидного лица начали быстро искажаться; лицо вытянулись, удлинился аккуратный до этого носик, наполнились грязной землистостью большие серые глаза, потемнели и распрямились белокурые локоны… Теперь перед Катей стояла настоящая ведьма – именно такая, какими она их представляла раньше. Даже одета теперь женщина была не в джинсы с ветровкой, как несколькими мгновениями ранее, а в длинное, черное, наглухо, до самого горла, застегнутое блестящими как серебро пуговицами платье.
– Кутияна?.. – стал медленно подниматься с колен Катипап. – Где моя дочь?
– Да, Отшельник, это я, – усмехнулась ведьма. – Я очень рада нашей встрече! А твоя дочь… – Она простерла в сторону лаза руки с изящными тонкими пальцами, украшенными перстнями белого металла с черными ограненными камнями, и забормотала чуждо звучащие фразы.
Из «норы» показалась вдруг черноволосая голова… Катерины. Затем появились плечи, все тело, одетое в знакомое Кате мятое застиранное платье. Тело медленно поднялось в воздух примерно на полтора метра и, «лежа» на спине, головой вперед, поплыло к вытянутым рукам Кутияны. Ведьмак рванулся за ним, тоже вытянув руки, но тут же замер, будто наткнувшись на невидимую стену.
Катипап опять зарычал, а ведьма, «подвесив» тело Катерины за спинами Натальи с Иваном, снова торжествующе-злобно захохотала.
– Как же я рада видеть тебя таким, Катипап-Отшельник! – сказала она, отсмеявшись. – Я понимаю, что это сцена из дешевых боевиков – произносить речи над побежденными, но поверь, я не смогла удержаться, не захотела лишать себя такого удовольствия. Как видишь, я победила. Твоей жене придется сдаться и уступить мне трон. Если, конечно, она не хочет лишиться дочери. Ведь теперь у меня и ее тело, и ее сущность.
