– Ого! – округлила глаза мама. – Тебе лишь тринадцать исполнилось, откуда такие взгляды?
– Разве они не верные?
– Пожалуй, что верные. Смотря что ты подразумеваешь под словами «добытчик» и «сила». И потом, ты разве считаешь, что Павел слабый и трус?
Катя хотела перехватить у «сестренки» ненужную инициативу и завершить этот нелепый разговор, но он прекратился сам собой, потому что за новыми поручениями вернулся сам Павел.
– Я же говорила тебе, что он выпендрежник, – зашептала Кате «сестренка», – смотри, как перед твоей мамой выделывается!
– Ничего он не выделывается, – заступилась за парня Катя, – просто хочет помочь, вот и все. И перестань, пожалуйста, заводить с мамой разговоры на такие темы. Очень тебя прошу.
– Я могу и вообще замолчать, – фыркнула Катерина.
Однако на сей раз Катя не поддалась на провокацию. Ее вдруг почему-то по-настоящему задело упрямство второй половинки.
– Ты лучше не замолкай, а наоборот объясни мне, зачем ты стала спорить с мамой? Откуда ты вообще можешь знать, каким должен быть настоящий мужчина? Ты и обычных-то много ли видела?
– Я видела одного, – с вызовом ответила Катерина, – и мне этого достаточно.
– Кто же этот счастливец?
– Этой мой папа. Он именно такой, как я сказала твоей маме, и лучше его никаких мужчин быть не может.
Катя смутилась и мысленно обругала себя. Ведь знала же, как любит Катипапа «сестренка», неужто не могла догадаться, в чем тут дело? Но и непонятная обида за незнакомого, в сущности, Павла, в ней так и не погасла, а тут еще подлила в огонь категоричность ее второй ипостаси.
– Никаких? Совсем-совсем? А мой папа? Ты его видела? Ты его знаешь? И если уж ты так боготворишь своего, ответь мне, а что сделал бы он, окажись сейчас на месте Павла?
– Он бы не оказался, – буркнула Катерина.
– А ты представь. Вот он пришел сюда поздравить меня… ну, пусть тебя, с днем рождения. Что бы он сделал? Как бы себя повел? Поздравил бы мою маму тоже? Подарил бы ей цветы? Стал бы помогать накрывать на стол?
– Чего ты пристала? Откуда я знаю! Наверное, поздравил бы. Наверное, стал бы. Он ведь культурный человек, несмотря на то, что в лесу живет. Он восемь языков знает, у него ученая степень есть, кстати. По химии.
– Вот, – внезапно успокоилась Катя. – А ты говоришь – выпендривается. И вообще, давай-ка прекратим этот спор, а то на меня уже мама странно поглядывает.
– Ладно, прости. И насчет твоего папы тоже. Я ведь и впрямь его не видела. Может, и он – настоящий мужчина. А вот у твоего Павла все равно еще до мужчины нос не дорос.
Катя вздохнула, но пререкаться больше не стала. Она и в самом деле уже опасалась, что мама заподозрит неладное: дочь застыла посреди кухни, хмурится, фыркает, да еще, небось, и губами шевелит!
– Ой, мам, что-то я задумалась, – отбросив челку, быстро проговорила она, подхватила вазу с фруктами и шмыгнула из кухни.
Глава десятая, в которой собираются гости, а торжество долго не может начаться
Ровно в пять, хоть часы проверяй, пришел Иван Митрофанов. Он был у Кати впервые, да и вообще раньше мало с ней общался, поэтому выглядел очень растерянным и смущенным. Потоптался в прихожей, не зная, что делать сначала – раздеться или вручить подарок, потом все-таки сунул Кате пакет, невнятной скороговоркой пробормотал что-то вроде «поздравляю желаю чтобы здоровье в счастье» и опять стал переминаться с ноги на ногу.
– Мерси, – сказала Катя, сделав небольшой книксен. – Раздевайся, проходи, очень тебе рада.
Не успел Иван снять куртку, как в дверь снова позвонили. Это была Наташка. Увидев Ивана, она сказала «ой» и стала вытягивать шею, пытаясь рассмотреть, кто уже есть в комнате. Догадавшись, что подруга высматривает Павла, Катя, едва заметно кивнув, подмигнула ей.
– Ага, – успокоилась Наташка и торопливо сбросила курточку.
Ваня все еще копался, перекладывая что-то из кармана куртки в пиджак. Наташка протиснулась возле него по стеночке и чуть не бегом бросилась в комнату, но на полпути замерла, шлепнула себя по лбу и повернулась к Кате:
– Это… как там… С днюхой тебя, Катюха! – и громко захихикала: – Днюха – Катюха! Здорово, да?
