— Карусель какая, вишь? Вот те на-а!
Оставить у себя четырехлетнего Бориса дядя Семен не решился: боялся гнева белоказаков. Так Борис попал в армавирский детский дом. Там его в двадцать четвертом году и разыскал старший брат, Андрей Севидов. В детдоме Борис подружился со своим сверстником Степкой Рокотовым — худющим мальчишкой. Когда Андрей решил забрать Бориса, тот не захотел разлучаться со своим другом. Пришлось Андрею забирать обоих мальчишек. С тех пор ребята жили неотлучно в семье Андрея Севидова. Немало исколесили дорог, немало сменили больших и малых гарнизонов, пока не осели в Ростове.
В тридцать седьмом году Андрей уехал в Испанию. Вернулся с простреленным плечом. На коверкотовой гимнастерке блестел орден Красного Знамени, а в петлицах отливали рубином две шпалы. Когда Андрея Севидова перевели в один из западных округов, Дарья Михайловна решила остаться в Ростове с ребятами.
— Хватит ездить с места, на место, — заявила она. — По пять раз в году школу меняют.
Борис и Степан всюду были вместе, Ольга не отставала от них ни на шаг. Она ни в чем не хотела уступать мальчишкам.
Когда Андрей приезжал в Ростов, он часто уводил триумвират, как он прозвал неразлучную троицу, на Дон. Летом они переплывали на Зеленый остров. Купались, ловили рыбу и раков.
Андрей ловко умел ловить раков руками. «В воде ты рака не хватай. Он сам схватит, сам держаться будет. Думает, он в воде хозяин, — поучал он ребят. — Вытащишь на воздух — хватай. Разожмет клешни — удерет». Ребята стали соревноваться, кто больше поймает раков. Даже приз установили — победитель съедает сырую икру. Она вкусная была, икра, кислая.
Вот только Ольга так и не научилась ловить раков. Боялась. Нет, она не раков боялась. На берегу она их смело брала в руки, даже палец подсовывала раку и терпела, когда могучие клешни сжимали его до синевы. Боялась она под водой засунуть руку в нору. Однажды сунула — что-то скользкое из-под руки юркнуло. С тех пор все ей казалось, что в норе притаилась змея или водяная крыса.
Потом Андрей Севидов стал возить ребят за собой на Кавказ, в горы. Любовь к горам незаметно передал и триумвирату.
Ребята были неразлучны до выпускных экзаменов в школе. Потом Степан с Борисом уехали в Краснодар, в кавалерийскую школу. Ольга осталась в Ростове, поступила в медицинское училище…
— Не спеши так, Оля, успеем.
Ольга, не замедляя шаг, молча оглянулась, бросила укоризненный взгляд на Бориса.
— Ну чего, чего психуешь? Пока загрузят санпоезд, не меньше двух часов пройдет, — напуская нарочитую грубость, старался успокоить Борис племянницу, — а нам до дома — пять минут.
Они шли по Таганрогскому проспекту вниз к Дону. К июльскому пеклу примешивался запах гари. Было непонятно — то ли солнце раскалило асфальт тротуаров, скрутило мелкими трубочками листья акаций, то ли пожары. Тротуары под развесистыми шелковицами были фиолетовыми от раздавленных ягод. Совсем недавно успокоилось гудящее небо. Немецкие самолеты, отбомбившись, ушли на запад. Со стороны Азова доносился запоздалый лай зениток.
Ростову не везло в эту войну. В сорок первом по городским тротуарам уже топали фашистские сапоги. Еще и теперь кое-где на заборах и стенах домов были видны намалеванные немецкие слова, листки с текстом приказа военного коменданта.
Рушили Ростов в сорок первом, рушат сейчас. Развалины сорок первого — притихшие, зловеще мрачные. Развалины сорок второго шипят огнем, клубятся едким дымом. И словно взывают к людям, вот к военфельдшеру Ольге Рокотовой, к старшему лейтенанту Борису Севидову: как же это вы допустили, что на ваших глазах превращается в развалины родной город?
Эти два торопливых человека еще и сами не знали, оставят ли они родной город. Ольга должна была с санитарным поездом отвезти раненых в сухумский госпиталь, а затем ей снова предстояло вернуться в Ростов, потому что ожидались большие бои, а это значит — снова будет много раненых. И где-то здесь же со своим взводом конной разведки должен был воевать ее муж — старший лейтенант Степан Рокотов.
Ольга сейчас мечтала: застать бы сына Ванюшку с матерью. Она отвезет их в Сухуми. Там — тыл. Там солнце, и море, и много фруктов. Ванюшке нужны фрукты, он растет. В Сухуми им будет лучше, чем в далеком, незнакомом Чистополе на Каме. Там, в сухумском госпитале, работает хирургом Сеид Залиханов — их давний друг. Правда, Ольга не знакома с Сеидом, но Борис и Степан много рассказывали о нем. Ольга могла бы оставить Ванюшку в семье Сеида.
