— Да, да, я твердо убежден: пропаганда не самоцель. Она существует не в безвоздушном пространстве. Если рассматривать ее с интересующей нас точки зрения, то пропаганда не что иное, как часть ведения войны, а с учетом местных условий — одно из многих средств успешного ведения военных действий в районе Кавказа. Поэтому само собой разумеется, что руководство пропагандистской войной должно находиться в тех же руках, в которых находится руководство вооруженными средствами.
Полковника Проффа пытался перебить Александр Николадзе. Однако полковник жестом руки остановил его и продолжал, обращаясь уже только к доктору Берку:
— Мы должны всегда помнить, что район действий группы армий «А», область Кавказа, как никакой другой район действий, представляет собой замкнутую и совершенно автономную территорию. Кавказ полон проблем, которые обязывают соблюдать особую тщательность в проведении всех пропагандистских мероприятий.
— При этом, — пробился-таки Александр Николадзе, — необходимо подумать о следующем: различные кавказские народы часто остро враждовали друг с другом. Священная война вспыхнет и теперь. Но ведь Кавказ — это не только мусульмане. Поэтому газават следует использовать осторожно, иначе…
— Газават, конечно, серьезно, — проговорил Шикеданц, — но мы посмотрим, как мусульмане поведут себя. Если газават будет направлен против нас, — Шикеданц оглядел присутствующих, — то эта священная война будет не в их пользу. На Кавказе живут не только мусульмане. Мы сумеем натравить горские народы друг на друга. И каждый из них будет искать помощи у рейха. Но пока главная цель всех наших мероприятий на Кавказе — обеспечить снабжение германской империи горючим. И осуществлять это надо не только с помощью военных и полицейских, но и с помощью политических средств. Мы должны использовать все возможности, чтобы не дать большевикам уничтожить нефтеперерабатывающие заводы в Майкопе, Грозном и Баку.
— Совершенно справедливо, господин рейхскомиссар, — вставил свое слово и доктор Берк. — Мы призовем местное население сохранять заводы и промыслы. Отдел пропаганды заготовил «Воззвание к народам Кавказа», отпечатаны листовки…
— Этого мало, — бесцеремонно перебил Берка Александр Николадзе. — Думаю, что решающую роль в сохранении скважин и заводов сыграет спецкоманда, которую мы подготовили в Алленштейне.
— Однако, господа, не пора ли на отдых, — прервал князя Шикеданц, очевидно опасаясь, как бы Николадзе не наболтал лишнего. — Боюсь, что мы сами будем вместо рыбы клевать… носом. — И, довольный своим каламбуром, встал из-за стола.
— Прошу, прошу, господа, — засуетился доктор Берк. — Постели готовы.
Доктор Берк развел гостей по комнатам. Ему же спать не хотелось. Завтра сын уезжает на Кавказ. Но где же он?
Никто из гостей не заметил, когда Клаус ушел из-за стола. Никого из этих людей не интересовал обер-лейтенант. Да и Клауса не интересовали ни эти люди, ни их дела. Решающее слово скажут все же не эти господа в коричневой форме гражданской администрации, а солдаты в серых мундирах, и в том числе он, обер-лейтенант Клаус Берк.
— Вот вы где прячетесь, голубки, — сказал доктор Берк, обнаружив сына со снохой в беседке. Войдя, он легонько дотронулся до плеча Дианы. — Как себя чувствуешь, детка?
— Спасибо.
Доктор Берк прикурил сигарету, выдохнул через плечо, стараясь не дышать на Диану.
— Да-а… Некстати вот… война… Но что поделаешь, война не война, а женщины обязаны рожать. Жизнь должна продолжаться. Только как ты тут без нас?..
— О чем ты, папа? Как будто мы с тобой в этом помощники, — усмехнулся Клаус. — Тетушка Поли побеспокоится, Диану не оставит.
— Ах уж эта твоя тетушка Поли!
— Конечно моя, — с вызовом подтвердил Клаус.
Но доктору Берку не хотелось обострять разговор с сыном, теперь тем более. Шут с ней, с тетушкой Поли. Побеспокоится, как же… О своем сыне она уже «побеспокоилась». Где сейчас ее Герман? В каком концлагере? А может быть, и кости его давно уже сгнили. Да и о Клаусе «побеспокоилась». Вон какой ершистый! Горло перегрызет за свою тетушку Поли. Надо устроить так, чтобы будущий внук не подпал под ее влияние. Ну ничего, успеется. Конец войны не за горами. Доктор Берк постарается воспитать внука настоящим немцем. И заговорил примирительно:
