Споро собравши свое добро, я направился к массивным, бронзовым (кажись) воротам. Завтрак добуду и снова книги изучать, вот я то, по чтению оказывается, соскучился. Древне письмо не в пример, было легче современного, мысли не наворачивались в сложный клубок, который после прочтения страницы еще полчаса разматывать, а просто и ровно ложились в спираль, наполняя предыдущие витки новым смыслом. Я, читая древние наставления и уставы, столь же древних боев, все более понимал что письмо, которое вбивал в мою голову Ффагт не более чем модная тенденция, этакий модерновый декаданс, имевший смыслом заставить читателя оценить красоту построения текста. Перебьемся!
Ну вот и прошел узкую щель давно заклинивших ворот я углубился в темноту катакомб. Чувство опасности не отказало мне вопреки опасениям, а осталось, сохраняя мою столь драгоценную шкуру. Гнилостный воздух подземелья, теплый и тленный наполнил мои ноздри, опасность соседствовала с ним, поэтому я подобрался, изгоняя посторонние мысли. Через две сотни шагов я превратился в сосредоточие ощущений, только нос, глаза, уши и пятая точка.
Вот и моя точка отправления всех подобных экспедиций, небольшая круглая комната с куполовидным потолком. Во все стороны расходились тоннели, и лазы. Только в потолке плясал «солнечный» луч. Мне больше по душе приходились верхние лазы, в которых зачастую попадались проломы в потолке, и дыхание верхнего света. Не спорю, конечно, нижние гораздо богаче на добычу, но как то все время возвращение всегда получалось от туда с трудом. Трехмерная ориентация это конечно не двумерная, я еще не приспособился.
Ну, вот я на своем охотничьем пути, пока ничего, кое какая мелочь шустро разбегается по щелям и взгляд мой успевает только замечать, край лапки или усик торопливо убирающейся в глубину щелей. Я не слишком заморачиваюсь, все равно самых вкусных я пока не замечал. Только зогги исполненные наглости иной раз трещат на меня из своих нор. Кто только на этих тварей охотится? Я пока никого не замечал. Поганая синяя ядовитая нечисть. Я в сердцах плюнул на особенно жирного и упертого зогга. Тот моментально издох проплюнутый насквозь, но при этом испустив струйку сизого пара из брюшка. Ну вот, теперь придется возвращаться иным путем. Из правого тоннеля на следующем перекрестке, опять как всегда доносилось дыхание серсита, поскольку я тут был один я не стал с ним связываться, изредка я палил в него из шок-копья, что б падла, не наглел. Вот и сейчас я пристроился за углом туннеля и пальнул в его темный зев, прижмурив разумеется глаза. Разумеется, завоняло паленым мясом, и стены туннеля стали содрогаться от вибраций, отползает гад, пускай, сволочь, новый язык себе отращивает.
Так-так вот и череда гротов, в меру безопасное и в меру добычливое охотничье угодье. Начинаю осматривать первую пещерку, ничего, осматриваю вторую тоже самое! Что за черт? Через пару часов ползания по узким ходам прыганья через глубокие и холодные озерца, я понимаю, что в пещерах просто шаром покати! Мне это не нравится, начинаю замечать в топкой глине у берегов озер слои следов, как будто толпы бродили как по супермаркету в день халявной водки! На стенах вижу царапины ножей, кое-где на потолке копоть факелов и относительно свежую.
Так-так конкуренты!
Интересно посмотреть? Что за парни, судя по следам, шок-копий не имеют, может такие же бродяги как я?
Гонимый любопытством я обшаривал ходы и пещеры, колодцы и штольни, пока наконец мой нос не учуял запашок сгоревшего полиэтиленового кулька.
Я свернул к густо пованивавшему, отверстию в полу. Когда я подобрался поближе, стали слышны голоса. Я пристроился и глазом дабы разглядеть пришельцев. Внизу на глубине нескольких этажей, в нижней галерее, находилась группка монстров. Форма их была не особенно различима, поскольку кутались они в облезшее тряпье в несколько слоев. Я несколько разочаровался — опять клутху. Но кое-что заинтересовало меня, часть фигур была малоподвижна, а вот другая часть, занималась делом — то ли стаскивали, то ли делили добычу. Их повадки были сноровисты и ловки, прыжки по камням точны и безошибочны. Кажется, они даже учитывали, куда качнется камень в момент приземления. На моих глазах один из них прислушался, а затем в два прыжка подобрался к краю пещеры, одним пинком опрокинул булыжник, и ловко наколол парочку здоровенных сороконожек на копьё. Ничем, не выразив радости от такой соблазнительной добычи, ловко откромсал им головы и метнул в кучу у центра пещеры. Затем подошел к своим сонным товарищам и тоже притих. Другие занимались не менее интересными делами, но, к сожалению, мне было плохо видно. Силясь занять более удобную позицию, и разумеется, со свойственной мне неловкостью, разумеется, выронил в отверстие, свою еле пойманную добычу. Никто внизу невнимательностью не страдал, в одно мгновение наверх были устремлены все пары глаз, или другие нечетные их сочетания. Попался!
