— Бр р р сидеть тысячу лет и только с серситами общаться, да ни за что!
— Давай быстрей центровку закончим и я там станцию покажу, ребята только вчера на неё вышли.
Через пару километров, идеально цилиндрический тоннель расширялся вверх и в стороны. Просторный зал насколько хватало глаз без единой колонны, расчерчен на неправильные треугольники. В зале стояли развалины неизвестных машин, свисали с потолка кабеля и тросы увешанные многометровой шевелящейся бахромой. На потолке зала пульсировали, уже издыхающие магические светильники. Над полом в метрах десяти медленно плыла непонятная конструкция, состоящая из перекошенных ферм, гнутых листов, вороха кабелей. Чем она поддерживалась непонятно, опять магия наверное.
Наша бригада виднелась в дальнем конце зала, мы собрав инструмент направились к ним. Ребята столпились на колодцем и на что то смотрели. Я тоже подошел и склонился посмотреть. В глубине колодца, светилось изображение — изображения города с невероятной высоты, со всеми шпилями башнями, тотелмами и т. п.
— Наш? — спросил я.
— Нет, его река не огибает. Какой то другой, да и свет там странный.
Кто то бросил камень, на него зашикали, но камень не ударился об экран и не нырнул в иллюзию, он просто падал уменьшаясь в размерах.
— Это реальный город — Сказал Ффагт — И мы действительно смотрим на него с огромной высоты. Вот тебе и подтверждение моих слов Ыйргол, древний клан в глубине подземелий.
— Ребята давайте заваривать колодец пока нас не заметили, с древними кланами шутки плохи!
Ребята подобрали подходящую плиту, и стали прилаживать её на место. Я окинул город последним взором, отметил громады тотелмов, и кольцо трущоб. Нет это не сказка, не город мечты, там также тяжело, уж лучше они остаются там, а я здесь.
На рассвете следующего дня, мы, наконец, увидели конец своему труду. Прибор за день мне уже набил море шишек на ногах, а Ффагту на голове. Лопух успел пять, раз свалится с потолка, хорошо хоть не на штанги с направляющими кристаллами. А то бы стал походить не на лопуха, а на бабочку, в коллекции. А Гонор с Разбитым всю смену насверливали стенку туннеля под контроллеры устойчивости, так поначалу Разбитый ворочая тяжелый деструктор, просверлил дырочку в робе Гонора. Разумеется, тот отобрал деструктор и давай сам, в конце концов, этот «мастер», просверлил дырочку у себя в правом верхнем щупальце. Разбитый его утешил, отметив, что у того остались еще три, и их вполне хватит до конца смены. Конечно, у них вместо ряда отверстий под контроллеры получилась веселая схватка. Я собрался, было посмотреть интересное зрелище, но получил пинок под зад от Ффагта, и приказ разнимать. Выбрал я самый как мне показалось, бескровный метод разнимания, подошел по ближе и заорал со всей дури. Очень зря, с потолка посыпался мусор, а на Гонора свалился, небольшой торитрепанг, разумеется, расцарапав ему спину. Гонор сегодня оказался не работник, торитрепанг на завтрак, а Разбитого мы пять минут распутывали (руки ноги уши и нос). Потом Разбитый при каждом моем слове, норовил спрятаться в дренажные отверстия. Там за него уцеплялась всякая живность, частью съедобная. Кое-как на завтрак собрали.
Ну, так вот смена благодаря подобным событиям несколько затянулась, и закончил мы как я и сказал к рассвету. Поскольку план никто не отменял, то нам предстояло, отдохнув пару часов на поверхности, попытаться после этого отработать ещё одну смену. Мы довольно мрачно собрали инструмент, потащились к ближайшему выходу. Выход выглядел как веревка, спущенная из открытого колодца в потолке туннеля, под колодцем пятно дневного света, в свете которого стояла парочка магов. Уже впрочем, знакомых. Те перебросились с Ффагтом парой слов, когда выяснил что хотели, жестам показали нам всем убираться. Мы подходили по очереди к концу каната прицепляли сначала свой инструмент, а затем по очереди возносились сами. Колодец оканчивался портиком из массивных колонн украшенных глубокой резьбой. Я оттащил свой инструмент, огляделся. Рядом с портиком находились вросшие, в болото укрытое снегом, замшелые развалины. Там, наверное, потому что суше, и устроился наш лагерь. Уже пахло съестным, а от маленького склисса посаженного в центре развалин доносились начальственные голоса.
