Идти стало веселей, а как тут и выяснилось то недолго, впереди за небоскребами я впервые увидел не небоскреб а свободное пространство. Через минут тридцать мы подошли к парапету, превращенному в крепостной вал тысячами приткнувших к нему трупов. Судя по одежке, такие же бедолаги как я, они уже смерзлись и и скоро станут монолитом мертвого мяса преградающим выход к тому что за парапетом.
Я собрался духом решил поглядеть что там, как раз начало светать. Я наступил на вал из трупов, он колыхнулся под ногами. С трудом удерживая равновесие я поднялся на его гребень, за ним глухо грохоча своим темным нутром разверзлась пропасть насколько хватало глаз направо и налево. Утренний туман сползал из переулков, и проспектов и медленно стекал в эту темную глубину. Посветлело еще больше, направо стал обрисовываться колоссальный мост, он был как обвешанная мхом этажерка, с кучей уровней, башенками какими то распорками, в стороны свисали непонятные решетчатые сооружения. Причем в отличие от наших земных мостов, которые на берегах массивны и наиболее легки в середине пролета этот то вся массу сосредоточил в центре а на концах сужался до легких конструкций. В длину это чудо было минимум километров пять, а выше меня оно было метров на пятьсот не менее.
Как-то странно мне показалось колыхание ритмичное колыхание лохмотьев свисавших со всех конструкций моста. Я присмотрелся и увидел, что мост поворачивается, узкие его концы явно отходили от берегов. Низ моста мне не удавалось явственно рассмотреть в затуманенной пропасти. Разводной мост подумал я, и явно мы не поспеваем им воспользоваться. Меня тронули за плечо, это мой товарищ меня, куда то манит, иду за ним. Он выходит напротив проспекта и я вижу в глубине проспекта ряды огней, протянувшиеся поперек, а через некоторое время из тумана стали выступать грохочущие глыбы танкокомбайнов, и, разумеется, это все приближалось к нам. Час от часу не легче. Поглядел я на лево, но вдоль набережной я моста не увидел, за то на другом берегу стала проступать зубчатая линия крыш каких то низких построек.
Ага, пропасть не бесконечна, соображаю, это ущелье реки, такой как Колорадо что ли? Товарищ меня тянет вдоль набережной он явно, что-то присмотрел, приближаемся к намеченному им месту и вижу, что парапет чем-то проломлен и в дыре видны обломки развалившейся конструкции. Присматриваюсь внимательнее и узнаю летающую платформу, таких над городом летает, видимо невидимо. Наверное, её сюда снесло потоком, и приложило об парапет. Товарищ приближается к ней и внимательно осматривает, я конечно не знаток местной техники, но эта штуковина явно не полетит, тут и ежу ясно. Тот однако, что выбрал, пытается выломать коробчатую секцию из дна машины. Берет стержень и как ломом пытается вывернуть ее из кронштейнов. Ну, куда тебе улыбаюсь я и быстро за пару секунд обрезаю кронштейны. Секция грохнулась, оземь оборвав попутно кабели. Товарищ деловито, склоняется над ней, она, где-то метр на метр, достает из тючка голубоватый святящийся куб, потом какую то оправу для этого куба, собирает вместе. Затем зачищает кабеля, втыкает их в оправу. Раздается басовитое гудение, низ секции наливается уже знакомым багровым цветом. Товарищ набрасывает и наматывает на торчащие из секции стержни веревки, затем привязывается к ним, я тоже не стал ждать связал две веревки, и примостился на получившееся сиденье. Товарищ что то подкручивает в оправе, и секция гудя поднимается над землей и увлекает нас за собой. Поднявшись метров на пятьдесят мы отправляемся в сторону пропасти, ох только не туда. Оглядываюсь назад, позади цепочка комбайнов выезжать на широкую набережную, из переулков выходят шеренги «дворников», те держат уже знакомые загогулины и хлысты. Через секунд тридцать комбайны подходят к парапету, выстраиваются вдоль него фронтом, затем дружной врубив свои ножи сваливают нарезанные в фарш трупы в пропасть. Я отвернулся. Это даже не жестокость.
Через минут тридцать, начинает приближаться противоположный берег. Лучше тут, чем там думаю я, в этот момент ровное гудение нашей летательной приспособы нарушается, товарищ мой забеспокоился начал постукивать по светящемуся кубику. Лучше бы он этого не делал, мы сразу ухнули вниз метров на двести. Гудение все чаще прерывалось звук стал пульсирующим, багровый свет из секции моргал в такт ритму издыхания. До противоположной стены оставалось полкилометра.
