— Со «Сном и завтраком» выходные для меня — наиболее загруженные дни, — напомнила она. — Зато я часто свободна на неделе. И это меня очень устраивает. Я помогаю вести чтение в школе, участвую в заседаниях комитета по распределению расходов и в организации различных фестивалей и праздников в городе. Раньше летом я учила детей плаванию в городском бассейне, но, боюсь, в этом году не получится. В ближайшем будущем я просто не влезу в свой купальник.
Гаррет неожиданно для себя представил Лэйни в купальнике. Его тут же бросило в жар, хотя температура в доме была нормальной.
— А я и не знал, что у тебя такая насыщенная жизнь, — сухо сказал он, пытаясь сконцентрироваться на чем-нибудь нейтральном.
Лэйни пожала плечами, продолжая делать сандвичи.
— В последние месяцы я уделяла этому меньше внимания. Но, думаю, все встанет на свои места, когда Далтон подрастет и у меня будет больше свободного времени. Мне нравится работа в комитете. Дир-Крик многое дал мне, и я хочу отблагодарить его. Дир-Крик для меня — это одна большая семья. Здесь люди помогают друг другу, живут дружно и весело.
Гаррету стало интересно, что именно испытывает человек, настолько привязанный к родному дому. Он был не в состоянии даже представить такое. Он провел в Остине большую часть жизни, но ничего не чувствовал по отношению к этому городу. И никогда не понимал, что ему этого недостает… до настоящего момента.
Лэйни поставила перед ним тарелку с двумя большими сандвичами и горой чипсов и села за стол напротив него.
— А где мебель для комнаты? — спросил он через пару минут.
— В гараже, — ответила Лэйни. — Некоторые вещи там довольно тяжелые, но муж Пэтти, Трент, предложил помочь перенести их. Конечно, ему одному со всем не справиться, так что придется попросить еще кого-нибудь из друзей.
— Я уже почти закончил красить. Если он сможет зайти сегодня вечером перед моим отъездом, то, думаю, у нас все получится.
Он очень хотел стать ее другом, к которому она могла бы обратиться за помощью в трудный момент. Возможно, тогда ему удастся отвлечься от других чувств, которые он к ней испытывал.
— Спасибо, — она доела сандвич и позвонила по переносному телефону, который взяла с собой на кухню. — Трент и Пэтти скоро подойдут, — оповестила она Гаррета, когда закончила разговор.
Гаррет поставил тарелку в раковину.
— Отлично.
Лэйни стояла, засунув пальцы в маленькие передние карманы шорт, и пристально смотрела на Гаррета.
— А ты очень мил, — сказала она.
— А разве раньше я не был мил?
Она приподняла в ответ бровь и промолчала.
— То был мой злой двойник. А я — хороший парень.
Она даже не пыталась изобразить улыбку на лице.
— Послушай, я стараюсь смотреть на вещи трезво, вот и все, — сказала она. Тихое жужжание детского передатчика было единственным звуком в казавшейся бесконечной тишине. — Я получила письма от адвоката твоего дяди…
— Письма, которые ты проигнорировала. Я знаю об этом, — прервал ее Гаррет. — Но я здесь не поэтому.
— Тогда почему же? Зачем ты приехал? Не затем же, чтобы покрасить мне комнату и перетащить мебель?
— Я приехал повидать Далтона, — объяснил он, осторожно подбирая слова, чтобы не сказать ей всей правды. — Я думал о нем.
— Думал о нем?
— Я бы хотел изредка навещать его. — За последние несколько недель Гаррет понял, что если он и мог или, скорее, должен был уйти от Лэйни и от чувств, которые она в нем вызывала, то все равно оставалось что-то еще, от чего он нигде не мог скрыться.
— Ты вроде как просишь разрешения для визитов? — неуверенно спросила она.
— Ничего официального, — сказал он. — Просто я хотел бы навещать его. Если это ребенок Бена… — Он нерешительно помолчал, заметив ее реакцию на слово «если» и чувствуя себя безумно виноватым, но все же заставил себя продолжить, не обращая внимания на ее боль. — Если это ребенок Бена, значит, я обязан, ради кузена, постараться хоть немного заполнить пустоту, оставшуюся после него.
— У меня есть друзья, много друзей, — поспешно ответила Лэйни. — Можешь не переживать: Далтону будет уделяться достаточно мужского внимания.
— Это не снимает моего обязательства перед Беном.
