Вдруг он услышал
музыку, состоящую из одних звоночков: длинь-длень, длинь-дилень. Это было
похоже на то, как недавно смеялась Лже-Герда. Музыка доносилась из боковой
расщелины, на дне которой сидел, поджав ноги, смуглый человек в кимоно. Он
играл на дудочке. Каждый раз, когда раздавалось самое высокое «длинь», в глазах
человека вспыхивали красные точки.
И вдруг Тимка узнал
саму дудочку: это была так хорошо знакомая всему 5А учительская ручка! Та
самая, которой Людмила Викторовна исправила столько ошибок, выставила столько
отметок, написала в тетрадях столько нужных слов вроде «Молодец!» или «Будь
внимательнее!»… А человек со вспыхивающими глазами превратил ее в очень вредную
вещь: Тимка почему-то не сомневался, что стеклянно звучащая музыка и есть та
сила, которая против воли тянет сюда Людмилу Викторовну. Человек с красными
точками в глазах хочет заманить ее в расщелину, чтобы погубить.
Тимка поднял камень и
бросил вниз, надеясь выбить дудочку из рук музыканта. Но камень не долетел.
Пока пойду дальше, подумал Тимка, ведь Людмила Викторовна велела мне продолжать
свой путь. Она сказала, что это и ей поможет.
И он еще быстрее
устремился вперед. Хорошо, когда не надо разрываться пополам: идешь выручать
папу и заодно учительницу. Может быть, каждая победа добра над злом служит не
одному человеку, а сразу многим?
35
Последние черные
скалы действительно оказались замком, вокруг которого протекал ров, полный
такой же черной воды. Но странное дело – поверхность ее не была гладкой, как
полагается в тихую погоду, а вся кипела и волновалась. Может быть, этот ров был
до отказа полон рыбой? Но уже через минуту Тимка разглядел, что дело не в этом:
из воды выскакивали и снова уходили вглубь человеческие головы с вытаращенными
от ужаса глазами. Иногда рядом с головой поднимались две хватающиеся за воздух
руки, и все вместе снова скрывалось под водой. Это отчаянное бултыханье и
заставляло ров так бурлить. А дальше неподвижно вздымались башни черного замка…
На площадке перед
рвом стояли две тетеньки с длинными белыми полотенцами, концы которых спускались
в воду. Тимка шагнул еще шаг и оказался рядом с ними. Увидев его, тетеньки так
и всплеснули руками, не выпуская из них полотенец:
- Да это же Тимка!
- Милый ты наш!.. Вот
где Бог привел свидеться!
Он никогда раньше не
видел этих тетенек, но чувствовал, что с каждой из них его связывает что-то
крепкое и надежное. Тетеньки были незнакомыми, но, как ни странно, не чужими.
Старшая стояла в коричневом, совсем уже выношенном жакете, из-под которого
спускалось простое старомодное платье, и в туфлях без каблуков. Ее закрученные
пучком волосы серебрились сединой.
Другая тетенька
оказалась совсем молодой. Она была в платочке, в заляпанном ватнике, какие
носят маляры и строители. Лицо ее выглядело задорным и одновременно грустным –
словно веселый по характеру человек сгоряча налетел в жизни на какую-то большую
беду. Это выражение показалось Тимке знакомым: где-то он его уже видел…
- Давай скажем ему, ведь
он не знает, – обернулась молодая тетенька к старшей, которая кивнула в знак
согласия головой. – Мы с тобой, Тимка, родная кровь. Твоя бабуля тебе
прабабушка, а мы так бабушки. Она по отцу, я по маме.
- Верно, деточка, –
заговорила та, что в коричневом жакете. – Ты наш внучок. Не довелось нам с
тобой понянчиться, а любим крепко!..
- Вы мои бабушки? –
пораженно переспросил Тимка.
- Самые настоящие, не
сомневайся!.. Не гляди, что мне только двадцать годков. Ну, с маленьким
хвостиком, – засмеялась мамина мама.
- А мне, деточка, под
шестьдесят… Милый ты наш, пришел отца выручать! – Папина мама всхлипнула и провела
по глазам свободной рукой – другой она по-прежнему сжимала полотенце. – А я
тут уже четвертый месяц стою, держу его, чтобы не захлебнулся!
- Папа…там? – только и
смог вымолвить Тимка, глядя на черную воду, кишащую отчаянным человеческим
движением.
- Я его живым сберегла!
– радостно сообщила бабушка. – Держу на своей материнской любви – вот и не
утонул безвозвратно.
- А я деда твоего держу,
– сказала молодая мамина мама, в платочке и в ватнике. – Твоего деда, артиста.
На земле любила без памяти и вот до сих пор…
