Она сидела за своим
координаторским столиком в углу приемной, щуря глаза, чтобы не дремать.
Удивительно, но ей было хорошо. После того как Тимка пропал и снова нашелся,
Ирина блаженно отупела на все прочие жизненные раздражители, в том числе на
поведение мужа. Пусть он сидит перед своим ящиком дни и ночи, пусть ее
собственная нагрузка удвоилась, пусть впереди маячит развод… После стресса,
пережитого из-за сына, все это потеряло для нее значение. Главное, Тимка жив,
здоров, в безопасности – что еще нужно для счастья?! Данный эффект хорошо знал
царь Соломон, который однажды велел человеку, страдавшему от тесноты жилища,
взять в дом еще несколько овец и ослов со двора. А потом разрешил их выпустить:
вот тут-то бедняк и почувствовал, насколько ему просторно в доме!…
С бабулей они
договорились, что Тимка погостит у нее денек-другой, успокоится после бурного
всплеска эмоций. Смена обстановки пойдет ему на пользу. Так что сын оставался
пока в деревне, а Ирина все эти дни жила сама по себе, с инерцией прибитого
бурей и вновь поднимающегося растения… потихоньку, но поднимающегося. Она
чувствовала себя словно после тяжелой болезни, когда кризис только что миновал.
С одной стороны – отсутствие четких мыслей и страшная слабость, при которой
едва хватает сил на созерцательное существование… С другой стороны – блаженное
ощущение возвращающейся в тебя жизни.
Окружающее вновь
начинало интересовать Ирину, в первую очередь люди. Посетители клиники
подходили к ней исключительно по делу: записаться, взять карточку, оплатить
прием. А она, механически выполняя свои обязанности, исподволь приглядывалась к
ним и гадала – как-то они живут своей собственной жизнью? Какая у кого должна
быть жена или муж? Есть ли дети?.. родители?.. друзья?.. Она сама додумывала за
клиентов то, о чем не имела права спросить. Понятное дело, теперь она смотрела
на подходивших к ее столику с интересом.
Сегодняшний рабочий
день закончился, до девяти вечера оставалось всего несколько минут. Ирина уже
собрала сумку, чтобы идти домой, – как вдруг в отделении появились новые
посетители. Небольшая, довольно миловидная блондинка и высокий восточный
человек, оба не первой молодости, но еще далеко не старые. Очевидно, эта пара
была из породы богатых, не очень интеллигентных людей, мнящих о себе невесть
что. Впрочем, женщина улыбнулась вполне дружелюбно, как не улыбаются новые
русские тем, кто их обслуживает…
А ведь Ирина еще
помнила времена, когда продавец и покупатель, почтальон и адресат, жилец и
дворник дома общались друг с другом на равных. Одни – люди, и другие – люди, те
и те граждане своего государства, да и обслуживают все всех по кругу: дворник
придет в магазин, продавец получит письмо, почтальон не оступится на дорожке,
посыпанной песком. Все люди братья, все граждане – частички одного народа, и в
любых нестыковках, любых обстоятельствах прежде всего учитывается, как теперь
говорят, человеческий фактор.
На блондинке было
короткое распашное пальто, которое могло сойти за жакет (строгое правило
«Белого коралла» – оставлять верхнюю одежду в гардеробе!) и высокие замшевые
сапожки; то и другое бросалось в глаза своим одинаковым ярко-малиновым цветом.
Сущая безвкусица, но в сочетании с осветленной головой посетительницы эффектно.
Что до мужчины, то на нем ловко сидел вполне респектабельный темный костюм с
зеленоватой искрой, подчеркивающий его представительную фигуру. Черные волосы
были красиво уложены, если приглядеться, на них угадывались следы дорогого
геля. В целом же, в рамках определенного стиля, его внешность можно было счесть
интересной.
- Здесь прием лечить
зубы? – с акцентом спросил этот денди на восточный манер.
- Мы работаем до девяти
часов. Сегодня прием закончился, но я могу записать вас на другой день. –
Ирина полезла за журналом, который уже успела убрать в ящик стола.
- Не нужно другой день.
Мы лечим сегодня. – Восточный человек ослепительно улыбнулся сперва Ирине,
потом своей блондинке, после чего перевел взгляд на дверь кабинета: – Врач
там?
- Врач там, но он занят.
