Протяженность длинных коридоров делили декоративные арки, зрительно укорачивая их. Металлические шандалы со свечами казались рожденными не на наковальне, а произведением искусных кружевниц. Стены были убраны нежными драпировками, воздушными батиками и роскошными гобеленами. Всюду радовала взгляд буйная зелень. Внутреннее убранство помещений свидетельствовало о роскоши. Но грань, за которой начиналась вычурность, была соблюдена очень точно и нигде не нарушена, что заявляло – вкусу и чувству меры неприветливого хозяина Рекинхольма надо отдать должное.
Впрочем, все это Адоня рассмотрела гораздо позже. Сейчас она чувствовала только удушливый комок в горле и жгучую горечь в сердце. Лиента – не друг ей в этом мире. Только теперь она дала себе отчет в том, что недавно, размышляя о Лиенте и допуская любую возможность, она все же не верила в худшее. И вот теперь с этим надо согласиться. Более того, надо признаться, что в его высокомерии и снобизме сквозила откровенная враждебность. Это страшно. Адоня слишком хорошо знала Лиенту, чтобы понимать – такого врага надо бояться.
Пламя свечей трепетало на сквозняках, и сухая ладонь старика прикрывала его. Теперь они были уже в другом крыле замка. Здесь отсутствовало изящество хозяйской половины, зато все подчеркивало простоту и добротность. Здесь жила прислуга.
Старик толкнул низкую дверь, и они вошли в маленькую темную комнату. Он поставил на стол подсвечник, молча поклонился Адоне и вышел. За все время он не промолвил ни слова.
Она осталась в одиночестве и тишине – толстые стены гасили все звуки. Адоня подошла к маленькому оконцу, толкнула створки. В лицо нежно и ароматно дохнула ночь. Отсюда была видна только часть широкой замковой стены, по которой прохаживались часовые. Закрепленные на стене факелы своим светом образовывали колеблющиеся сферы. Время от времени часовые проходили сквозь них. Справа можно было рассмотреть остроконечную крышу угловой сторожевой башни – ее силуэт чернел на фоне неба.
Оцепенев, Адоня смотрела в ночь. Сознание Лиенты трансформировалось, он не помнит прошлого. Где искать этому причину? Новое, что успел он продемонстрировать ей, – от него это идет? "Нет", – ответила себе Адоня. Если принять, что этот мир вскрывает подсознание и здесь проявляется "внутренний" человек, так не было в Лиенте этой черной изнанки, не его это, ей ли не знать. Значит, как ей "навязано" ведовство, так ему – иное сознание? Чье сознание, чья воля с такой легкостью манипулирует ею и Лиентой? Какими силами? С какой целью? На нее и Лиенту воздействие идет разное. Лиента был совершенно незащищен и оказался измененным в гораздо большей степени: изменилась личность, сущность его, имя. Она сохранила себя гораздо больше и в какой-то мере может сопротивляться. Адоня была почти уверена, что может уйти отсюда, если захочет. Трижды ее отчаянное желание вернуться совпадало с возвращением. Значит, когда она всеми чувствами, всеми силами души начинала рваться из этого мира, он не мог удержать ее. Разумеется, это могло быть совпадением. Но… в последний раз она оказалась здесь по своей воле – в ту минуту, когда решила, что должна пойти за Лиентой.
Адоня вздрогнула от мертвящей тишины и одиночества. Она почувствовала себя так, будто ее заперли в склепе. Недоуменно обвела глазами маленькую комнатку и почувствовала холод, он шел от стен. Но это был не физический холод – что-то другое. Она заставила себя выйти из оцепенения, вернуться к действительности. С лица ее ушла отрешенность. Нет, ей не показалось… Камни Рекинхольма были мертвыми, от них пахло нежитью. Замок не имел души.
Камни, с которыми Адоня прежде имела дело, всегда были полны жизни. Они могли хранить энергию Солнца и около них отогревались сердца. Камни, напоенные Луной или силой текучей воды, наоборот, приносили облегчение в жаркий день или в горячечном бреду. У камней был поразительно разный характер: Адоня знала добрые камни, им нравилось приносить людям удачу, хранить от невзгод; знала капризные – они были очень переменчивы, и их чуть ли не всякий раз приходилось открывать заново; знала магические камни, они тщательно хранили свою тайну, доверяясь только посвященным, и при любых обстоятельствах оставались независимыми и загадочными. В Рекинхольме жили камни-вампиры.
