Две отповеди П. Вершигоре посвятила «Литературная газета». Особо возмутил ее пример с изображением ленинградской блокады. «Трудно поверить, — комментировала газета, — что этот злобный выпад против нашей литературы сделан автором «Людей с чистой совестью»… Не понятно, чем руководствовалась редакция журнала «Звезда», предоставляя свои страницы для политически вредного выступления П.Вершигоры».
В Ленинграде было созвано общее писательское собрание. Из Москвы прибыл властолюбивый генсек СП СССР А.А.Фадеев. Пример П.Вершигоры он использовал для дальнейших назиданий на тему, что из исторического постановления партии о журналах «Звезда» и «Ленинград» все еще не извлечены необходимые уроки… Вновь и вновь досталось на орехи редакции журнала «Звезда», где «П.Вершигора нашел… поистине прекраснодушного и всепрощающего друга, который целиком солидаризируется со всеми его грубо ошибочными рассуждениями»[5].
Вот под каким прессом происходила вынужденная доработка повести, после чего, если вспомнить оценку Вольфганга Казака, «некоторые ее места… приобрели совершенно противоположный смысл». Книга стала более пухлой и в некоторых частях надутой.
Но кто же, однако, был этот возмутитель спокойствия, этот явившийся из лесов партизанский батька, писатель-генерал?
Он родился в 1905 году в селе Севериновка (Молдавия) в семье учителя. В три года потерял отца, к двенадцати годам также и мать. Пробивался в жизни своими силами. Прежде чем в новой своей судьбе стать театральным актером, а затем режиссером Киевской киностудии (многое и сам с изумлением узнаю теперь из разных источников), Вершигора был пастухом, избачом, председателем сельсовета, добровольцем Красной Армии, старшиной полковой музыкальной команды, студентом Одесской консерватории и слушателем Московской киноакадемии. Бывший пастух закончил два художественных вуза.
Пробовал и писать. Влекли его натуры удалые, бунтарские, может, слегка разбойные. До войны сочинил, например, пьесу «Дуб Котовского».
Сразу же после германского вторжения кинорежиссер отказался от брони, полагавшейся ему как «ценному работнику». Середина июля застала Вершигору на футбольном стадионе в Полтаве, где в сутолоке формировалась 264-я стрелковая дивизия.
От почтительной растерянности перед двумя дипломами о высшем образовании его с ходу определили интендантом полка. Но начхоз не совладал с первой же простейшей задачкой: разделить 688 селедок на 985 бойцов, когда по рациону причиталось 82 грамма соленой рыбы на человека. Куда деть хвосты и головы? Затеял канитель со взвешиванием на весах. В результате с почетной верхотуры новый назначенец слетел в помощники командира взвода.
Впрочем, незадачливый «селедочный интендант» через две недели в боях у села Степанцы явил совсем другие свойства натуры. В рукопашной схватке в окопах он задушил немецкого автоматчика. Происходило это во время всеобщего бегства. «В бою бывают моменты, — напишет Вершигора, — когда сознание уходит… Только помню, что гитлеровский автоматчик лежал мертвый, а я стоял около него… Опомнившись только тогда, когда немец стал трупом, я взял его автомат, мой первый трофей, догнал взвод и заставил людей подчиниться себе».
Командир взвода был убит. Так началось стремительное возвышение «в должностях». За несколько дней боев под Степанцами были выбиты командиры рот, четыре командира батальона. Пятым пришлось заступать Вершигоре. Ошметки батальона на восточный берег Днепра он вывел относительно благополучно. Но тут сам был ранен осколком мины в ногу.
От полубредовых первых месяцев войны в памяти растянулись четверо суток блужданий по немецким тылам. «Это четырехсуточное окружение, — замечает Вершигора, — было для меня первой репетицией перед настоящей партизанской борьбой в тылу врага».
Репетиция позже преобразилась в партизанский быт. Были там и скачки на невесть где раздобытых лошадях. И захват в предрассветной тьме фашистской грузовой машины, с переодеванием шофера в немецкую форму. И гонка на ней по изрытой воронками дороге, напрямик, почти сотню километров. И, наконец, ползание по-пластунски по «ничейному полю» под колючей проволокой, чтобы перебраться к своим…
