Тем не менее, колонны шли, ощетинившись стволами во все стороны. Иногда по нам даже стреляли, но в этом случае несколько патроном из крупняка, или зениток, а то и из танковых пушек - быстро сбивали воинственный настрой, стоило только вколотить снарядами в горные склоны несколько квадратных метров деревьев и кустов. Да и поверху мы пустили Аистов, которые гасили малейший дымок, появившийся на склонах гор, или просто добавляли в те места, куда упирались трассеры наземных колонн. К тому же леса вокруг селений были уже давно вырублены и на их месте созданы поля и пастбища - открытых мест хватало. По сути, мы повторили путь 18й кавдивизии, которая прошла тут в 1921 году, только в обратном направлении, когда освобождала Батуми от турков - дивизией командовал Павел Жлоба, который до того отличился тем, что его конную группу в почти четыре тысячи сабель разгромили белогвардейцы Врангеля, причем в основном - только пехотой. Конницу. Передвинули свои пехотные полки, зажали красных конников в клещи, и тем пришлось прорываться через узкое горлышко, где их также поджидали. Причем белые активно использовали против красной конницы авиацию - и не только для разведки, но и наносили с воздуха бомбо-штурмовые удары. А в 1937 Жлобу, тогда уже работавшего на хозяйственных должностях, арестовали и через год расстреляли - как главного организатора повстанцев на Кубани. Уж не знаю, каких там повстанцев нашли, но мы разговаривали с людьми, которые воевали под его началом в Гражданскую - и для всех них он был человек-легенда. Видимо, кто-то в советском руководстве посчитал Жлобу конкурентом в борьбе за власть - вот и избавился от человека, пользуясь своими возможностями. Впрочем, еще в 1928 он был снят с должности после проверок хода хлебозаготовок в Кубанской области - возможно, слишком рьяно защищал своих бывших сослуживцев и прочих "кулаков", но тогда "взять" побоялись, слишком все еще было ненадежно и видимо старались лишний раз народ не злить. А вот потом - припомнили. Черт его знает как там было на самом деле - могу только гадать, и все гадания наводят на нехорошие мысли о моей дальнейшей судьбе.
Пока же наша армия продвигалась вглубь Грузии. Стреляли по нам в основном только на территории Аджарии, где проживало много грузин-мусульман - собственно аджарцев. А потом мы перевалили через Годерский перевал, находившийся на высоте более двух километров - и пошли уже армянские земли - это примерно 70 километров от Батуми, если по прямой - так стрельба и вообще прекратилась. Мы же прошли эти километры ценой всего трех раненных. Причем оставляли в селениях и на удобных для обороны участках небольшие гарнизоны, а в трех селениях покрупнее - и группы быстрого реагирования на бронетехнике - дорога нам еще пригодится. И если на аджарской территории в наши ряды вступило сравнительно немного народа, то на армянских землях в добровольцах не было отбоя. Собственно, это была еще территория Грузии, просто по результатам Гражданской войны они оказались прирезанными к Грузинской ССР, несмотря на то, что тут проживало в основном армянское население - Грузия и оттяпала-то эти земли, пока была независимой и вела армяно-грузинскую войну под прикрытием размещенных здесь войск Кайзера, за что немцы получили более тридцати тысяч тонн марганцевой руды, много продовольствия и других нужных вещей. К тому же, советская власть в Грузии была установлена последней из Закавказских республик, поэтому большевики решили как-то подмаслить грузин.
Так мы и прошли - к югу от Месхетского хребта, вышли в долину Куры, оставили к северо-востоку Триалетский хребет, освободили Ахалцихе, Аспиндзу, Ахалкалаки - города в долине Куры, в которых жили в основном армяне несмотря на то, что они были в составе Грузинской ССР, затем перевалили через Ширакский хребет и вошли в Ширакскую котловину - обширную равнинную местность площадью в 600 квадратных километров, на которой стоял Ленинакан - его-то мы и освободили 20го сентября, пройдя за пять дней от Батуми более двухсот километров - наибольшую трудность представляло не сопротивление турецких войск, а сами дороги и особенно перевалы. К счастью, через сильно пересеченную местность мы не шли, дорога была в основном ровной, без обвалов и тем более оползней, разве что скользкой после дождей, так что некоторые подъемы преодолевались с трудом. Но дошли. И вышли на систему армянских равнин, которые нам до этого момента не давались и на которых так хорошо было действовать танками.
