— Я не верю Вам! Они не причинят мне вреда. Я отдам Вам диадему и все остальное, — девушка кинула кожаный мешок к ногам владыки. — Я покупаю у эльфов жизни этих двоих. Прикажите привести их прямо сейчас, мы уходим.
Прекрасное лицо короля перекосилось от гнева, но теперь он уже не получал от него удовольствия:
— Неблагодарная девчонка! Я велю схватить тебя, ты отправишься на дно колодца…
— И заберу с собой диадему! — В тон ему ответила Ида. — Эту вещь нельзя отобрать силой, она может быть только подарена, и горе тому, кто присвоит ее себе против воли владельца! На ней нет крови, поэтому она такая ценная! — Так, по крайней мере, рассказывала ей мать, когда делала бесценный подарок. Правда еще она взяла с Иды слово, что дочь вернет драгоценность обратно после свадьбы, но судьба распорядилась иначе.
Эльф знал, что девчонка говорит правду: до сих пор из-за диадемы никто не был убит. Новый хозяин получал ее в дар от предыдущего: об этом свидетельствовала чистая светлая аура сокровища, разрушать которую очень не хотелось. Аркуэнон во все глаза глядел на маленькую хрупкую фигурку, разглядывал побледневшее личико, и против собственной воли испытывал чувство гордости — ведь это его дочь.
— Хорошо, будь по-твоему, — проворчал он, наконец, и хлопнул ладоши. На его зов явилась эльфийка. — Позови мне начальника тюремной стражи и пусть прихватит с собой вчерашних оборотней.
На зов своего повелителя явился высокомерный эльф, его зеленые одежды были такого темного тона, что казались почти черными. Великолепным оточенным движением отвесил он грациозный поклон, вслед за ним склонились и шесть других стражников, прибывших вместе со своим начальником. В их плотном кольце стояли грязные осунувшиеся пленники. Эрик поддерживал Вейна, а тот буквально повис на друге. Оба были скорее похожи на тени, чем на себя самих.
— Ты призывал меня, Meletyaida? — первым нарушил молчание тюремщик.
— Да, Эстаниэль. Я отпускаю этих существ. Ты лично проводишь выродков и эту полукровку к границе. Они уйдут с миром, — велел король.
— Но… — протянул было его вассал.
— Ты не смеешь обсуждать мои приказы! — угрожающе сказал Аркуэнон, которому эта история порядком надоела. — Выполняй!
Повелитель эльфов протянул руку и потребовал:
— Диадема!
Ида молча поднесла ему драгоценность.
Король повернулся к своим теперь уже бывшим пленникам:
— Эта pereldar купила ваши никчемные жизни, теперь вы принадлежите ей. Служите своей хозяйке, и не попадайтесь больше на моем пути или пожалеете, что вообще родились. Прочь отсюда!
Аркуэнон порывисто встал и покинул тронный зал. Присутствующие проводили Его Величество низкими поклонами. Когда за венценосцем громко хлопнула дверь, Эстаниэль с отвращением посмотрел на оборотней и перевел взгляд на Иду.
— Идем, — велел он и быстро пошел вон из тронного зала.
Девушка подхватила Вейна с другой стороны, и закинула его руку себе на плечо.
— Я помогу, — заявила она.
Эльфы и их невольные гости последовали за начальником тюремной стражи.
Тюремщик проводил путников до границы владений своего народа и сердито плюнул им вслед. Это было оскорбление, равносильное пощечине. Но Эрик предпочел проглотить обиду — слишком многое сейчас зависело от него. Парень бросил косой взгляд на Иду. Девушка шла, согнувшись в три погибели, стараясь удержать тяжелого Вейна. Волколак чувствовал свою вину перед ней.
Сидя в колодце эльфов, он проклинал полукровку на чем свет стоит. Ведь это из-за нее пошли они этой дорогой, оказались в лесном городе, не смогли уйти от погони… И в довершение всех преступлений она еще умудрилась привести на помощь ушастых! Неслыханная глупость. Если бы в тот момент у Эрика появилась возможность чего-либо пожелать, он, несомненно, попросил бы отдать ему эту девчонку, чтобы он мог перед собственной смертью свернуть ей шею.
В колодце молодой оборотень впервые в жизни познал панический страх. Нет ничего более жуткого для волка, чем оказаться в глубокой яме без света и чистого воздуха. Когда его посадили в клетку, он испытал отвращение, злобу, отчаянье. Но почти обезумевшую от унижения душу грела сумасшедшая надежда, что все закончится хорошо. Оказавшись же на глубине нескольких десятков метров, Эрика охватил леденящий кровь ужас. Рядом с ним в кромешной темноте бредил Вейн — ему досталось в схватке гораздо больше него самого. Да и стрелы эльфов, хоть и не сильно, но подпортили шкуру пса. По дороге в лесной город и на аудиенции парень гордо держался из последних сил, а потом слег. Он бормотал что-то без остановки, звал мать… От бессвязных восклицаний раненного Эрику становилось совсем плохо, ведь помочь он ни чем не мог.
