Дураков, конечно, жалко. Но дурак опаснее врага! А нас так мало!
И я приглашаю вас выпить за нас! За тех, кого мало! За настоящих русских! Но, я уверен, не последних русских! С нами наши Боги, которые в эту ночь спускаются на родную землю посмотреть, не очнулись ли еще от одури их правнуки!?
Мы очнулись, пращур Сварог! Повеселись с нами и помоги нам!
Интеллектуал снова ощутил рядом Татьяну, и, не глядя, взял из ее рук кружку. Он снова выпил и почувствовал, как опьянение разливается по телу.
– Веселись, дружина! – проорал он в микрофон и быстро отошел в тень костров. Над лугом разнеслись бодрые звуки авиационного марша. Правда, в немецком варианте. Ибо знаменитое «Все выше, и выше, и выше» в свое время было содрано с нацистского марша.
«В своей германофилии Кондор неисправим,» – подумал Интеллектуал.
– Браво, Иваныч! Ты был великолепен! – встретил его Вовец. Сидящие за столом успели выпить, кажется, не по две, а по четыре кружки или рюмки. Интеллектуал с удивлением заметил, что за столом прибавилось девчонок. Теперь их было почти столько же, сколько и мужчин. И все были одеты как Татьяна, если это можно назвать одеждой. -Вот оно, иерархическое неравенство, – засмеялся Интеллектуал. – На всех девок не хватает, а тут чуть ли не по потребности!
– Кто платит деньги, тот вправе заказывать музыку, даже если он такой скромный как ты, – улыбнулась оказавшаяся рядом Татьяна.
Он посмотрел на нее уже пьяными глазами.
– А, кстати, как ты догадалась так переодеться и одеть своих подруг? Как догадалась принести мне кружку?
– Профессор, вы платите мне на этом мероприятии за интеллектуальные услуги, а не за эксплуатацию моего передка. Вот я немного и подумала головой. Чего не скажешь о твоих соратничках, Иваныч. Они явно многое не додумали.
– Они и так на пределе. Не суди их слишком строго.
Он начал жадно есть, вспомниввдруг, что с самого утра выпил только чашку кофе с молоком. В голове приятно шумело, но, наедаясь, он быстро трезвел.
– Вовец, – обратился он к другу. – Кто там на подиуме? Гони их на хрен! Давай, гитару в руки – и что-нибудь в соответствующем духе! Типа «Сто сарацинов я убил во славу ей». А ты, Танюсик, обеспечь подтанцовку своими кадрами.
– Со стриптизом? – лукаво спросила она.
– Разумеется! Граф, обеспечьте технику! Хватит крутить эти нацистские марши!
Он на некоторое время остался за столом практически один. Молодые и старые соратники вовсю тискали среди валунов Чертова Городищатанюхиных коллег. К Интеллектуалу подсел Антощенков.
– Послушай, Иваныч, ты все-таки объяснишь мне, что происходит?
– Знаешь, Валера, я сам толком не понимаю… Трудно это объяснить и на трезвую голову, не то что по пьяне.
Он поискал на столе красного вина и налил себе в кружку.
– Могу сказать тебе только одно – никто нас не пасет. Все началось, не поверишь, с факультативных лекций по истории цивилизации. Я сначала не хотел даже время на них тратить. А потом чего-то меня понесло. Стал говорить то, что раньше никогда бы не сказал. О том, например, что развитие цивилизации есть проявление Божьего замысла. Впрочем, тебе это вряд ли интересно.
– Нет, почему же.
– Не ври, дружище! Ты – практик. И вы всегда считали таких, как я, занудами и треплом.
– Ну, тебя никто так не считал, профессор!
– Правильно. Но не потому, что я владел прорывными идеями. Их мало кто из старых соратников понимал. А потому что я, будучи профессором, не выделывался своим докторством и профессорством. И это было приятно многим. Мог и листовки клеить ночами, и пойти помахаться, хотя бы изредка. И последние деньги на партию отдать, и проезжих скинов, по две недели не мытых, оставитьночевать, положив их спать в одной комнате с дочерьми. А главное, не претендовал на первые роли. Даже в варианте не вождя, а скажем, пророка при вожде-практике типа тебя. Я ясно излагаю?
– Ясно…
– Я прав?
– Прав…
– Ну, так вот, Валера, осточертело мне все это! Потому-то мы и были все это время в заднице, что боролись без правильного стратегического плана. И командовали у нас армиями батальонные командиры типа тебя.
– Но у нас армий не было!
