Стоял тихий теплый вечер. Необычайно легкий воздух весь был наполнен искрящимся рыжим закатным светом. Казалось, что в пространстве висит тонкая золотая пыльца, покрывая все предметы. Золотой отсвет был даже на темном и тусклом – ветках старых яблонь, ржавой железной бочке, сваленных возле забора обрезках старого бруса. Хотя это было, разумеется, не так. Никакой пыльцы не было и в помине. Свежая влажная земля еще не могла дать ни пылинки.
Как это у иудо-христиан: «В человецех благоговение». Впрочем, цитата из чужой, написанной далеко от Руси, книги никогда не передаст эмоций человека севера. «Каждому – свое», – гораздо более подходит для нас. Это мы терпели холода и это, кажется, навечно посеревшее небо. И только мы можем так радоваться ясному небу и легкому теплу.
Было очевидно, что чувства профессора разделяли девять сидевших за столом молодых людей. Даже выражение их, столь разных, лиц было в чем-то одинаковым. Что значит свои, – подумал профессор. Да, наконец-то свои. Наконец-то вместе.
– Вы как в воду глядели, – заметил Алекс, несколько растягивая слова и снеопределенной полуулыбкой. – Никаких троек не понадобилось. Ровно девять.
– Девять – вместе с Ваней. Так что, вас приехало только восемь. Впрочем, ошибка в пятнадцать процентов при оценке социальных систем не столь велика. Итак, начнем. Но сначала о текущем моменте. Ваню не ищут?
– Нет, – ответил Вадим. – Хотя ментяры по общаге прошли капитально. Какие-то наводки у них явно были.
– Еще бы. На рынке наверняка были спрятаны телекамеры.
– Да, шум стоит по всей Москве, – продолжил Алекс. – Давно так долго не пиарили Адольфа Алоизовича. Теперь не каждый знает, когда родился дедушка Ленин, а тем более отец народов Сталин. Но день рождения Гитлера уже знают даже маньячные бабки.
– Эх, Алекс, тебе это надо? – вздохнул профессор. – И все же, что о Ване?
– К счастью, никто из азеров не сдох, – сказал Вадим.
– Плохо работал Ваня! – поддал черного юмора подвижный голубоглазый парень.
Ваня глянул на него исподлобья и мрачно промолчал.
– Один средневековый епископ мудро сказал: «Не люблю, когда бьют острым по тупым головам», – заметил профессор. – Это должно стать нашим девизом. Потом, мне кажется, что не один Ваня там работал. И этот, с позволения сказать, упрек – не ему.
– Так мы били не острым, – съегозил любитель черного юмора.
– Не все так гладко, – серьезно заметил Вадим. – Там как минимум десяток могут претендовать на тяжкие телесные повреждения. И на Ваню явно что-то было. Судя по всему, он черножопым запомнился. Хорошо, что он не появлялся в общаге эти десять дней. А то бы
его непременно вычислили.
– Расслабляться все равно рано. Какие могут быть угрозы для Вани, да и для всех присутствующих?
– Из наших, к счастью, никто не попался, – сказал Вадим. – Зато один парень сам получил от азеров и теперь в реанимации. Косит под случайно пострадавшего. Дикие скины, бывшие с нами, знали в основном меня. А Ваня вообще в нашей тусовке, а тем более на такой акции, впервые. Его, считайте, никто, кроме меня, и не знал. Однако, многие из «диких» попались. Но, надеюсь, меня не выдадут. Тем более, что я сам в основном руководил, а не махался. В случае чего – отбрешемся.
Вадим говорил предельно откровенно и по-деловому. Его не интересовало, как будет воспринята его реплика другими. Это очень понравилось профессору. Однако, при этих словах пара ребят со скрытым, возможно даже, невольным, неодобрением покосились на Вадима.
– Дай то Бог, – промолвил профессор. И, заметив косые взгляды в сторону Вадима, поспешил добавить.
– Не стоит порицать товарища за то, что он прикрывал вам спину, обеспечивал координацию действий, и, как оказалось, успешный отход. Отвыкайте от дешевого пацанства, коллеги. Ну а у ваших, Алекс, как дела?
– Наши, в основном, прорвались. Задымили весь рынок и ушли к лесу. Я успел снабдить гномов дымовухами, по вашему совету.
– Алекс, поточнее. Что значит «в основном»?
– Конкретно попался только один. Но он был в более или менее цивильном. И теперь отбрехивается. Кроме того, у него папа непростой. Так что, скорее всего, отмажет. И уж во всяком случае, не в его интересах кого-нибудь выдавать.
