Ситуация с Белоруссией показалась Петру просто идеальной иллюстрацией правоты его позиции. Именно как профессионал, с умом, но одновременно и с огоньком, в изящной многоходовой интриге сможет он сейчас проявить свою политическую позицию. Отстоять свои убеждения.
Ибо нет у Лукашенко другого пути, кроме самого масштабного технического рывка. И этот рывок не может быть неким паллиативом. Он должен быть действительно революционным.
Пикантность ситуации состоит еще и в том, что Белоруссия обладает достаточным потенциалом, чтобы осуществить такой рывок. И, в то же время, достаточно компактна, чтобы этот рывок захватил всю страну. Чтобы весь хозяйственный комплекс был охвачен полномасштабным техническим перевооружением. Литве бы такая задача была не под силу. А уже Украина слишком велика, чтобы реализовать такую программу разом. В этом случае начались бы перекосы, накопление напряженности между регионами и отраслями и тому подобные прелести, которые иногда могут существенно затормозить реализацию технической идеи.
Так что, только Белоруссия волею судеб может стать генератором новой цивилизации. Ни много, ни мало.
«Политика» в данном случае поняла, что ее может спасти только наука. И дело теперь за ними, политически мыслящими профессиональными учеными и инженерами. Своими знаниями они не только спасут братский народ, но и, помимо всего прочего, ударят этот прогнивший уродливый российский режим. Ударят так, как никогда не смогли бы ударить никакие революционеры.
Ларионов сразу же после разговора на конференции понял, что не будет действовать ни через своего собеседника, ни через других коллег. Из этого разговора он вынес главное – соответствующая задача поставлена на самом высоком уровне. Поэтому и взаимодействовать надо не с потенциальными исполнителями, а с заказчиками. Следовательно, надо готовить предложения в первую очередь для политиков. И только подкрепить их пакетом профессионально подготовленных материалов.
Из своего богатого архива Ларионов выбрал самую простую, эффектную и дешевую технологию. Ее действительно можно было бы внедрить в масштабе всей республики за неполный год очень малыми средствами. И, в результате, снизить энергопотребление в ЖКХ на 50%. Это уже политический эффект, дающий республике реальную энергетическую независимость. О последующих этапах цивилизационной революции Ларионов пока не думал. И сейчас выяснял у разработчика детали его технологии, необходимые для объяснения сути дела политикам и управленцам.
Со своим собеседником, доктором технических наук, блестящим инженером и неплохим бизнесменом средней руки Ларионов познакомился на мероприятии политического характера. Туда его затащил друг Федор, который в очередной раз решил тогда связать свою политическую карьеру с очередным сборищем маньячных национал-патриотов. Это было в то время, когда сам Петр уже заканчивал свое краткое увлечение общественной деятельностью, не в пример более слабое, нежели у Федора.
После этого сборища Петр долго плевался и клял Федю последними словами за напрасно потраченное время и сомнительное удовольствие видеть полубезумных агрессивных энтузиастов взаимоисключающих идей. Но, нет худа без добра, он познакомился там со своим нынешним собеседником, Юрием Муравьевым.
В те годы многие приличные люди надеялись своим участием в подобных начинаниях как-то повлиять на события. Путь в официальную политику, где собирались, в основном, деятели, нагревшие руки на бедах страны и народа, был для людей, подобных Муравьеву закрыт. И они реализовывали свою политическую активность через различные оппозиционные партии и движения. Вот и получались эти движения в виде этакого коктейля из недобитых коммуняк, шизоидных патриотов и крепких социально активных профессионалов, искренне болеющих за свое дело и свой народ. Впрочем, к началу нынешнего века все приличные люди из российской политики ушли. Даже из оппозиционной, и, можно сказать, любительской.
Однако, былые связи, образовавшиеся в подобных тусовках, остались. Петр иногда думал, что если есть на свете некая логика Судьбы, то, может быть, именно для того, чтобы нашли возможность встретиться такие люди, как он и Муравьев, и допустимо было существование всех этих совершенно бессмысленных карликовых партиек. В которых климактерические тетки и отставные вояки бесконечно орали, как хорошо им было в совке.
