– Мы рады тому размаху, который ты придал нашему проекту, но на данный момент уже с трудом справляемся с наплывом эмигрантов.
– Корнелиус, если сейчас дело притормозить, все сорвется. Мы пока отправили всего триста тысяч, и подготовлено еще чуть больше шестисот.
– Разве только шестьсот? – вставил реплику один из гигантов. Его звали Стофи. Михеев не знал, как к нему обращаться, и поэтому сыграл в наивного, обращаясь к нему по имени, как к Корнелиусу.
– Нет, Стофи, шестьсот – это только те, кто в полной готовности. Будут возможности, отправим сразу. А так, у нас еще вторая очередь тысяч на восемьсот. Там будут, кстати, свыше трехсот тысяч из Казахстана и Средней Азии. Люди немного постарше, но все специалисты высочайшей квалификации.
– Когда Корнелиус сказал нам, что ты, Теодор, можешь организовать переселение трех-пяти миллионов, мы не поверили…
– Корнелиус поскромничал. Мы можем довести число до семи. Вот больше – не обещаю.
Стофи и его огромный друг бурно, по слоновьи, рассмеялись.
– И, тем не менее, Теодор, надо как-то согласовать ваш потенциал и наши возможности.
– Мои предложения, господа.
– Слушаем.
– Эти шестьсот, а еще лучше семьсот, надо отправить в течение ближайшего года, максимум месяцев четырнадцати. Сможете переправить и принять?
– Это максимум, что мы можем сделать.
– Увы, это не все… От вас потребуется профинансировать продолжение работы сети наших офисов, а также большую кампанию в СМИ.
– Работа офисов – это мелочь, но вот зачем кампания в СМИ?
– Кампания в СМИ потребуется, чтобы вызвать через год ажиотаж. Не мы будем тогда платить переселенцам, а они нам! Не мы будем оплачивать их обучение языку, а они сами! Но для этого должен быть вал, понимаете, вал позитивных известий от уже уехавших.
– А в вашей нищей стране хватит денег на все это у потенциальных переселенцев?
Стофи не обременял себя дипломатическими формулировками.
– Хватит, Стофи, хватит. Детей от армии освобождают, – он не нашел английского эквивалента «отмазывают», – за три – пять тысяч долларов. Так лучше найти тысячу на билет в один конец к вам и пятьсот за оформление.
Еще мне кажется, что пора браться за работу с уже приехавшими нашими. Они там у вас за полгода кое-что получат и накопят сбережений. Надо подвигнуть их на создание фонда помощи какого-нибудь. А для этого надо уже создавать у вас русские СМИ, русские пивные, клубы и так далее. Наша толпа должна не потерять структуризацию. Русские люди хорошо управляемы, когда они вместе.
И потом, у меня есть еще одно соображение, – продолжал Михеев. – В этой обстановке можно гораздо более широко варьировать условиями найма. Наши люди согласны на очень многие ограничения.
– Ты не очень добр к своим соотечественникам, Теодор, – улыбнулся в пушистые усы второй, дотоле молчавший гигант.
– Вы не правы, господа. Даже, если мы пошлем их в чистилище, то не из рая, а из ада. А это все же улучшение для них. Или вы хотите убедиться сами? Тогда поедем в Лейпциг.
– При чем тут Лейпциг? – вылупился Стофи.
– Это такой поселок под Челябинском, – засмеялся Федор. – Назван в честь казаков, участвовавших в знаменитой битве народов под Лейпцигом. Так вот, в челябинском Лейпциге нет ни света, ни воды, ни тепла. А морозы там сейчас стоят около минус тридцати пяти! И работы нет у половины людей!
Так что, поедем?
– Не стоит, Теодор.
– Вот в таких условиях, господа, люди готовы продать все, вплоть до почки или глаза, только чтобы вырваться из этого ада. И я, мы их спасаем, предлагая даже самые жесткие, по вашим меркам, условия контрактов.
Уж во всяком случае, в дощатых домиках они у вас будут жить хотя бы не на тридцатиградусном морозе.
Буры дружно рассмеялись. А потом Стофи со слоновьей грацией пытаясь изобразить на лице веселую гримасу, сказал.
– Да, Теодор, у нас в переселенческом потоке явный дисбаланс. Почти одни мужчины. А Корнелиус говорил, что в Саратове, например, вообще самые красивые женщины в мире…
– Понимаю вашу обеспокоенность, господа. Наши несравненные женщины украсят землю Южной Африки!
Но, если без шуток, – он стал вдруг серьезен, – надо непременно организовать адекватное количество женщин-переселенцев. А то на почве сексуальных ограничений начнут наши мужики трахать ваших негритянок и никакого побеления народа вследствие переселения не будет. Так что, напрягитесь, друзья. Два миллиона, считая вместе с женщинами, вы должны принять непременно. Или наши усилия пропадут даром.
