— На фига? Нам сейчас отсюда уходить надо. Мы, по моим ощущениям, сильно наследили. Немцев, что в селе завалили, точно хватятся — они из полевой жандармерии.
— Твои предложения?
Я посмотрел на лежащую на столе карту:
— В порядке бреда хотел предложить рвануть завтра с утра или даже прямо сейчас на машинах на север. Можно через Колоницы, а затем — на северо-восток. Можно вслед за ребятами к шоссе выйти. Я так понимаю, что они где-то здесь? — И я пальцем показал район на карте.
— Да, как я понял, в этом леске у Новинки.
— И по шоссе, под видом саперов, к мосту у Боублей и рвануть его, — продолжил я. — А потом уходить северо-восточнее.
— Не очень нагло?
— А я фельджандармов на бляхи обул. Останавливать колонну саперов в сопровождении фельджандармерии вряд ли будут. Окруженцев просто бросать не хочется. Хотя ты командир, ты решаешь.
— Да, одни мы бы ушли пешком. А что за обозначения тут на карте?
— Так, Рогово — «отдельный охранный батальон». Ну, это понятно — «узел» на шоссе. Лумшино — «запасный пехотный полк». Радошковичи — целый букет частей. Саш, обстановка быстро меняется, они войска к Березине гонят.
— Ладно, иди отдыхай. А я тут покумекаю, что к чему.
Перед тем как идти спать, я заглянул в «хозяйство» Дока — проведать Алика. Наш медикус сидел на чурбаке и задумчиво копался в своем «чемодане».
— Серега, привет!
— Здорово!
— Как Алик?
— Нормально. Пулю я вытащил. Она всего в трех сантиметрах в мякоти засела. Издалека стреляли?
— Нет, в упор практически. Она приклад винтовки сначала пробила, а потом только в ногу попала.
— Тогда понятно… Выпить хочешь?
— Давай, а лучше — закусить.
— А нету… Хотя, постой. — И он протянул мне пук соломы. Да, Док в своем репертуаре!
— Спасибо, я по овсяному полю сегодня гулял.
— Тогда на — гематогеном закуси. — И он действительно протянул мне ломтик гематогена.
Выпив глоток коньяку из его фляжки, я с удовольствием закусил «медикаментом», после чего сел рядом с Доком и с наслаждением закурил. По жилам растекалось тепло от коньяка, табачный дым был ароматен. От всей этой нехитрой военно-полевой роскоши я расслабился и незаметно для себя заснул.
— …му?
— А? Что? — Я проснулся.
— Я спросил: «Почему это случилось с нами»? — повторил Док.
— Если бы я знал, Серега, если бы я знал… И ведь ни минуты сегодня не было — сесть и подумать.
— Везет тебя, Тоха. А я целый день только про это и думаю. Как с утра постреляли немцев, так и думаю. Они ведь настоящие…
— Кто?
— Немцы. Я специально трупы осматривал. Это не муляжи, не электронная симуляция. Запах не подделаешь…
— Серег, не кисни, а? Образуется все.
— Ты вот чего мне скажи… Вот ты и вчера, и сегодня людей убивал, так? И что, нигде ничего не шелохнулось? Фибры души не затрепетали? — Несмотря на шутливость оборотов, голос Дока был абсолютно серьезен.
— Честно говоря — нет. Серег, я не маньяк и не извращенец, но ситуация такая, что либо мы — их, либо они — нас. Другого не дано.
— Но ты же знаешь, что мы все равно победим! За карму свою не боишься?
— Не боюсь. А ты книжки с фотографиями из Бухенвальда или Хатыни почаще вспоминай и тоже за карму бояться перестанешь…
— Ладно, вояка, не буду. Э, да ты носом клюешь. Давай иди, там, в углу, мой спальник лежит.
— А ты? — заплетающимся языком спросил я.
— А мне — еще перевязку Алику делать, да и остальных посмотреть надо. Завтра же выдвигаемся.
— Может, и сегодня.
Ответа Дока я уже не слышал, провалившись в глубокий и вязкий сон.
* * *
«Начальнику сектора IVE5 штурмбаннфюреру СС и криминальдиректору Вальтеру Кубицки.
Несмотря на быстрое наступление нашей армии и фактически разгром основных сил Советов, в оперативных тылах Группы армий „Центр“ нами зафиксировано несколько случаев диверсионно-подрывной деятельности противника.
Кроме весьма частых столкновений с остатками разбитых частей Советов, органами полиции безопасности зафиксированы также случаи целенаправленной подрывной деятельности.
Так, в районе Минск — Заславль, согласно анализу, проведенному нашей оперативной группой, с начала июля действует хорошо подготовленная диверсионная группа или группы противника.
