Пока Егор наслаждался свежим воздухом и пейзажем, Пантелей рванул в ближайшие кусты, только его и видели. Слышно его тоже не было. Только по мыслесвязи иногда доносились восторженные вопли. Рысь чувствовал себя как дома.
Белецкий обернулся. Оказалось, они с рысем вышли из служебного помещения парка, оформленного как заброшенная хижина. Судя по указателю на стене, тут же находился вход в бомбоубежище. Вид указателя отрезвил молодого офицера. Какой бы идиллической не казалась окружающая обстановка, тишину в любой момент мог прорезать сигнал воздушной тревоги. И тогда каждый подданный Империи должен был сломя голову мчаться к ближайшему бомбоубежищу. Бежать далеко не приходилось: большие и маленькие убежища были густо натыканы под поверхностью планеты.
Пока тревоги были исключительно учебными. Но так как за медлительность даже при учебной тревоге полагалось серьёзное наказание (и, что немаловажно, неотвратимое) – уклоняющихся было мало. Даже очень мало.
Лейтенант вздохнул и, отвернувшись от указателя, рядом с которым в стену был вмонтирован стационарный дозиметр, не торопясь зашагал по одной из едва заметных дорожек, которыми был прорезан весь парк. Заблудиться он не боялся – встроенный в комм маршрутизатор подсказал бы выход из любого лабиринта.
Сверху послышались звуки смеха и музыки. На парк упала тень. Егор задрал голову. Вверху, на небольшой высоте неторопливо проплывал малый круизный летающий остров.
«Малый»-то он «малый»… Но всё в мире относительно. Тень закрывала солнце примерно минуту. А скорость острова составляла километров десять в час. Так что габариты парящего в воздухе диска были немаленькими. Особенно если учесть, что над Белецким он прошёл краем.
– Видал? – спросил Егор у Пантелея по мыслесвязи, когда небесный объект скрылся из виду.
– Наш больше, – отозвался рысь.
«Наш»… «Надеюсь, что уже не мой», – дёрнул головой молодой человек. Называть учебку штрафбата «своей» особого желания как-то не было.
– Как думаешь, не летать мне больше? – задал Егор напарнику мучивший его вопрос.
– С чего ты взял? – из кустов справа показалась пушистая морда. «А ведь ни звука, даже с усилителем!» – восхитился Белецкий.
– Ну, мы снова вместе… Нет, я рад, конечно. Но не будут же из тебя делать пилота. Мы живая связка – «приёмник-ретранслятор». Запрут где-нибудь в охране императорской резиденции на всю оставшуюся жизнь…
– Жизнь покажет, – философски ответил рысь и снова исчез в густых зарослях.
«Хорошо бы сейчас поваляться на травке, – подумал Егор. – Но не в парадной же форме», – вздохнул он и продолжил прогулку.
Дорожка поднялась в горку, спустилась в ложбинку, прошла вдоль края ручья и зазмеилась между высоких густых кустов. Люди навстречу не попадались. Видимо, эта часть парка не пользовалась особой популярностью у посетителей. Внезапно слева послышалась какая-то возня.
– Пантелей, это ты там шумишь? – поинтересовался Белецкий у рыся.
– Кто? Я? – возмутился тот.
– Понял. Ладно, пойду, посмотрю. – Егор осторожно двинулся в сторону источника шума. Опасных зверей можно было не бояться – в худшем случае упрёшься в силовую ограду, в лучшем – зверь тебя просто не заметит, или не сможет напасть.
Звуки становились всё громче, и наконец, отогнув последнюю ветку, вчерашний штрафник увидел совершенно неожиданную картину. Шестеро молодых людей явно совершали противоправное действие: четверо тащили куда-то нечто явно живое, энергично извивающееся и пытающееся вырваться. Судя по некоторым особенностям анатомии и тона голоса, время от времени раздающегося из-под грубо закрывающей рот ладони – это явно была женщина. А двое шли рядом, настороженно оглядываясь по сторонам.
Егор буквально остолбенел.
Вероятность наткнуться в Империи на такую сцену, по всеобщему мнению, была примерно равна вероятности встретить на улице динозавра. Мало того что почти каждый уголок любого общественного места был нашпигован видеокамерами и микрофонами, так ещё и в каждом личном комме имелась «тревожная кнопка». Собственно, это была не кнопка, а комплекс программно-аппаратного обеспечения, который мог срабатывать как по приказу носителя комма, причём мысленному, так и самостоятельно, в случае выхода ряда медицинских параметров носителя за определённые рамки. Само собой, оперативно-спасательная группа выдвигалась на место пропажи сигнала с комма, если таковое случалось.
