Этот контроль над собой позволяет ему затем легче контролировать других.
Поэтому неудивительно, что большое число руководителей и вообще людей, облеченных властью, в личной жизни проявляют более или менее выраженные мазохистские наклонности.
Однако за все надо платить. В силу того что мазохист связывает понятие страдания с понятием управления своей судьбой, он становится антигедонистом. Он не хочет больше никаких удовольствий, он лишь ищет новые, все более жесткие и болезненные испытания. Это может превратиться в настоящий наркотик…»
Я – мазохист в работе!
Из интервью с Михаилом Прохоровым
По Фрейду, мазохистская конверсия или вторичный мазохизм – садизм, утративший свой внешний объект, и поэтому направленный на самого себя.
Добавлю, что глубинный страх можно сублимировать (преобразовать) в самоотречение, запрет, отрицание страха (оптимизм), вытеснение (игнорирование) и пр.
Как ни удивительно, но мне встречаются чаще начальники-мазохисты, чем начальники-садисты. Почему? Ведь садист стремится к контролю над жертвой, а других контролировать удобнее, чем себя…
Да просто в наше время относительной стабильности начальники-садисты не поднимаются высоко по социальной лестнице, если только их деятельность не связана с работой силовых структур или спецслужб. Хорошую карьеру начальнику-садисту обеспечивает системный кризис и общественные потрясения.
!!!
В каждом начальнике (и подчиненном) уживаются и садист, и мазохист, – и под влиянием обстоятельств одна из склонностей просто актуализируется (кратковременно, периодически или длительно) и придает соответствующую поведенческую окраску.
А сейчас давайте унифицируем терминологию и будем в нашей книге
● людей со склонностью к садизму называть – Злодеи,
● а людей со склонностью к мазохизму – Жертвы.
Есть сложность с идентификацией Героя. «Герой-мазохист» звучит как-то не очень. Но и «Герой-садист» тоже режет глаз. Наверное, сделаем так:
● если Герой страдает за благое дело (страстотерпец), он – мазохист, если уничтожает зло – садист. То есть он может мучить, но «плохих», и может мучиться ради «хороших».