Первое. Дама в форме принимает вызванную на допрос женщину за полную идиотку. Как бы ни просвечивали сумки и чемоданы, определить, какое именно кольцо лежит в багаже, просто невозможно. Это прием, рассчитанный на пугливых и неумных людей. Более того — аппарат, который просвечивает багаж, не оставляет у себя в памяти «увиденное», так как уже через час багаж и его хозяина нельзя идентифицировать никоим образом. Как вы определите, чья сумка проехала через аппарат после того, как пассажиры вышли из зала? Никак. Поэтому мадам подполковник просто использовала старый как мир прием в переговорных процессах — «обман с апломбом». Ложь, исходящая от официального лица. Сработало.
Второе. Я не могу себе представить, чтобы подполковник МВД после прочтения заявления об утере кольца в дамской туалетной комнате аэропорта рванула в Уфу на допрос какой-то неизвестной, при этом нагло шантажируя ее придуманными историями. Любопытно представить себе переговоры между потерявшей кольцо дамой и отделением полиции аэропорта Шереметьево. Интересно, какие аргументы выдвигала хозяйка кольца и как ей удалось убедить полицейских действовать столь стремительно? Логично предположить, что хозяйка потерянной драгоценности — дама со связями. Причем с большими.
Третье. Моя клиентка — дама наивная и юридически девственная. Если она пришла ко мне, значит, что-то не в порядке и по фабуле начала дела уже понятно, что ошибок там сотворено немерено. Главная — это то, что она пошла к подполковнику без адвоката. Ошибка.
— Но что же было дальше?
— Я пошла домой, нашла ту самую косметичку, вытряхнула ее всю на стол и обнаружила там не мое кольцо. Видно, в том злосчастном туалете я положила все свои кольца на полку и, уходя, разом все скинула в мою сумку. Вот оно туда и попало.
У клиента всегда есть презумпция невиновности. Или, как говорил один мой коллега, «презумпция невинности». Предположим, что все так и было.
— Счастливая, что нашла это дурацкое кольцо, я бросилась обратно в отделение полиции. Подполковник Егорова взяла украшение, отложила его в сторону, дала мне подписать какие-то бумаги и попросила прибыть в Москву в понедельник. Мне будут предъявлять какое-то обвинение по… подождите, я записала, сто пятьдесят восьмой статье Уголовного кодекса. Что это?
— Кража. И, как мне видится, вам грозят большие неприятности. Кольцо дорогое?
— В полиции сказали, что кольцо с бриллиантом фирмы Graff стоит полмиллиона долларов или больше.
— Неплохо вы зашли в туалет… А кто потерпевший, вы знаете?
— Мне назвали фамилию в полиции после того, как я передала кольцо подполковнику.
— Лучше бы вы это кольцо не приносили… К вам бы не было тогда вообще никаких претензий. Так как фамилия этих людей?
Мое предположение подтвердилось. Это была очень известная в России семья. Она из шоу-бизнеса. Он из списка очень богатых людей. Женат… Но не на спутнице из вип-зала. Ха-ха три раза.
Пока клиентка оплачивала мой гонорар в бухгалтерии, я диктовал помощникам ходатайства. До понедельника оставалось не так много времени.
На встрече с подполковником Егоровой выяснилось, что клиентка подписала протокол опроса, явку с повинной и добровольную выдачу украденного имущества. Егорова рассказала, что понимает и принимает версию о находке, тем более что рассказ потерпевшей полностью совпадает с рассказом клиентки. Актриса зашла в туалет, сняла там свое кольцо, чтобы помыть руки, положила его на полку и вспомнила о нем только через несколько часов по прилете в Париж. Дальше пошли звонки в Шереметьево с подключением некоторых уважаемых людей. Я начал возражать по поводу кражи, но Егорова была непреклонна, ссылаясь на указания, полученные от их начальства при расследовании аналогичных случаев.
— Мы должны приучать наших людей к честности. Нашел что-то — отдай немедленно. Иначе уголовное дело. У нас был случай, когда уборщик нашел в мусорном ведре часы и не отдал. Получил два года. Здесь тоже будет «в особо крупных». Ну, конечно, то, что пострадавшая не имеет претензий, — это для вас хорошо.
Я посмотрел на лицо клиентки. Судя по его колористике, надо было срочно переименовать ее из Наталии в Снежану.
